Информация о материале

Просмотров: 2424

Путь Бахауллы в Константинополь был триумфальным шествием. Власти городов и деревень, через которые проходил Бахаулла, принимали Его с почтением.

Персидский посол в Константинополе, получив указания от своего правительства возбудить население против Бахауллы, изображал Его наглым самозванцем, не имевшим никакого уважения к законам и стремящимся уничтожить Оттоманскую империю. Бахаулла пробыл в Константинополе уже около четырех месяцев, когда персидское и турецкое правительства договорились между собой о Его очередной высылке. Он получил приказ немедленно переехать в Адрианополь (сейчас Эдирне, в европейской части Турции).

Стоял декабрь: зима была холодной, и даже старожилы не помнили таких морозов. Бахаулле и Его спутникам пришлось отправиться в дорогу без достаточного количества провианта. Под дождем и ветром шли они по промозглой, продуваемой всеми ветрами местности. Путь занял более двенадцати суток, нередко приходилось идти и ночью; совершенно истощенными прибыли они в Адрианополь.

В Адрианополе Бахаулла провел пять лет. На этот раз Он был официально на положении заключенного Оттоманской империи, хотя никакого обвинения против Него выдвинуто не было.

В Адрианополе Вера Бахаи претерпела серьезный внутренний кризис, вызванный завистью брата Бахауллы, по имени Мирза Яхья, и еще одного человека, по имени Сейид Мухаммад. Мирза Яхья ревновал к Бахаулле еще в Багдаде и Константинополе. Теперь же зависть настолько источила его, что он решил убить Бахауллу, отравив Его пищу. Яд причинил Бахаулле большие страдания, и последствия этого покушения Он ощущал до конца своих земных дней.

Находясь в Адрианополе, Бахаулла обращался к монархам, главам правительств всего мира и к религиозным лидерам с формальным изложением  Своей миссии. Здесь, а также позднее, в Акке, Он писал европейским самодержцам, призывая их признать новую Веру. Он также призывал их уладить раздоры между собой, сократить вооружения и начать лучше заботиться о своих народах.

В письме, адресованном английской королеве Виктории, Бахаулла писал:

«Бог приготовил высшее средство и мощнейший инструмент для исцеления всего света, и это — союз всех народов в одном вселенском Деле, одна общая Вера. Достичь же сего нельзя иначе, как посредством умелого, всемогущего и вдохновенного Лекаря»23.

Рассказывают, что королева Виктория отреагировала на послание следующими словами: «Если это от Бога, то не погибнет; если же нет, от этого не будет вреда».

Миссия Бахауллы, открытая Ему в тегеранской темнице Сиях-Чаль, но о которой в течение десяти лет Он никому не говорил, была публично провозглашена в 1863 г. в саду Ризван близ Багдада; теперь же, в 1868 году, она сообщалась властителям мира — всем вместе и каждому в отдельности. Послания от Бахауллы получили Наполеон III, русский царь Александр II, Вильгельм I Прусский, Франц-Иосиф Австрийский, папа Пий IX, турецкий султан и шах Ирана.

Именно в этот период Провозглашения, в Адрианополе, вошло в обычай приветствие последователей Веры бахаи «Алла-у-Абха» (Господь Всеславен), и сами последователи Веры стали называть себя бахаи. В Иране и Ираке они подвергались жестоким преследованиям и многие были физически уничтожены, однако движение расширялось. Некоторые бахаи совершали паломничество из Ирана и Ирака в Адрианополь в надежде увидеть Бахауллу.

Турецкие власти в Адрианополе относились к Бахаулле с почтением, чем раздражали персидского консула в этом городе. Последний, а также Мирза Яхья и Сейид Мухаммад, добивались дальнейшей ссылки для Бахауллы. Они отсылали в Константинополь лживые донесения с целью скомпрометировать Бахауллу, утверждая, что Он намеревается уничтожить Оттоманскую империю.

Губернатор Адрианополя, который относился к Бахаулле с глубоким уважением, несколько раз письменно опровергал эти обвинения.  Однако в конце концов центральные власти издали указ о высылке.

Однажды утром дом Бахауллы был окружен солдатами. Жители города, мусульмане и христиане, вышли на улицы, чтобы услышать оглашаемый указ. Консулы нескольких стран предложили свои услуги, желая вступиться за высылаемых, но Бахаулла не принял их заступничества.