Информация о материале

Просмотров: 757

Для того, чтобы составить связную картину того, что Шоги Эффенди называл первой эпохой в развитии Божественного Предначертания Абдул-Баха, эпохи начало которой он объявил в 1937 году, которая должна была закончиться в 1963  и включала "три последовательных" похода, следует обратиться назад, изучив его писания хронологически, поскольку в них ясно отразилось движение  его мысли и возниконвение графика, лежащего в основе осуществления его планов.  Сразу после кончины возлюбенного Учителя главной целью жизни Хранителя стало исполнение Его желаний и завершение Его трудов. Божественный План, задуманный Им в один из наиболее мрачных периодов в истории человечества, был, по утверждению Шоги Эффенди, "уникальным и великим замыслом Абдул-Баха", воплощенным в Его Скрижалях к Бахаи Соединенных Штатов и Канады, который "на много поколений вперед теснейшим и неисповедимым образом сплетал воедино" судьбы всех  последователей Бахауллы североамериканского континента; целых двадцать лет, пока в резльтате медленно возникавшего Административного Порядка не была создана "система его эффективного осуществления", проблемы, связанные с Планом Абдул-Баха, пребывали в состоянии неопределенности. Мы склонны забывать, какое значение придавал Хранитель этому фундаментальному замыслу, поэтому обратимся к его собственным словам. В самом начале первого Семилетнего Плана, в 1939 году, он писал Американской Общине: "Используя все находящися в их распоряжении ресурсы, они способствуют росту и упрочению того первопроходческого движения, ради которого и был изначально создан весь механизм их Административного Порядка". Восемнадцать лет спустя взгляды Шоги Эффенди в этой связи совершенно не изменились: в августе 1957, незадолго до своей кончины он пишет одному из Европейских Национальных Собраний: "Успехи в деле крайне важной учительской работы и жизненно необходимого процесса обращения отдельных верующих, ради которых и был создан тщательно отработанный механизм Административного Порядка, оставляют желать много лучшего".
Именно Хранитель создал этот "тщательно отработанный механизм" с помощью добровольны- орудий, которых он нашел в лице сероамериканских верующих, на лету схватывавших его мысль, беспрекословно подчинявшихся его командам и всегда спешивших испонить его распоряжения. Именно Хранитель, один, обладал божественным и непререкаемым правом напрвлять воинства света Бахауллы в их битве с силами тьмы. "Скоро, - писал Он, - Порядок дня сегодняшнего упразднится и новый придет ему на смену". Этому Порядку суждено было поколебать уклад мира, до сей поры известного людям. Отпрыск Бахауллы и Абдул-Баха оказался в силах не только уловить оттенки Их мысли, но и организовать Их  мысли, но и организовать Их учения и Их последователей.
Если мы правильно подойдем к событиям 1937 года, произошедшим в начале первого Семилетнего Плана, то увидим, как Шоги Эффенди на сороковом году жизни, подобно боевому генералу армии североамерикнских бахаи, выступил в поход за духовное завоевание западного полушария. В то время как другие полководцы, знаменитые в глазах всего мира, вели за собой огромные, сеющие разрушение армии, развязывали неслызанные по жестокости сражения в Европе, Азии и Африке, этот безвестный генерал, непризнанный и никем не воспетый, трудился над замыслом кампании, несущей жизнь и имеющей гораздо более далеко идущие последствия. Тех вдохновляли на битву национальная рознь и амбиции, его - любовь и самопожертвование. Те боролись за сохранение отмирающих понятий и ценностей, за устаревший порядок вещей. Он - боролся за будущее, а наступление  сияющего века мира и единства, за единое мировое мировое общество и Царствие Божие на земле. Их имена и сражения, в которых они участвовали, были скоро забыты, но имя Шоги Эффенди и слава его растут день ото дня, и величие его побед никогда не будет забыто. Светило его гения и достижений не померкнут еще тысячу лет, озаряя мир как часть Завета Бахаи.
Обозревая поразительный объем жизненного материала, связанного с Планами Хранителя, не станем забывать, что, хотя первое организованное применение Духовного Наказа Абдул-Баха американскими верующими  - заметим также, что этот термин относится не только к верующим Соединенных Штатов, но и к Бахаи всей Северной Америки, - приходится на начало первого Семилетнего Плана, он был уже поддержан группой набожных америкнаских последователей Веры, большинство которых Шоги Эффенди называл "женщинами-первопроходцами", мгновенно откликнувшимися на "Скрижаль о Божественном Предначертании", представленную на Одиннадцатый Ежегодный Съезд Бахаи в Нью-Йорке в 1919 году, после чего влияние Скрижали распространилось на Австралию, самые северные столицы европейских государств, на страны Центральной Европы, Балканский полуостров, достигло берегов Африки и Латинской Америки, некоторых стран Азии, а также островов Таити и Тихого океана. На протяжении тридцати шести лет Шоги Эффенди никогда не забывал деяния этих благочестивых душ, постоянно упоминая их в обращениях, посланиях и письмах. Однако он ясно давал понять что подобные "миссионерские" предприятия американских бахаи, зачастую приводившие их на другой конец света, носят "пробный", "несистематический" характер. С началом первого Семилетнего Плана начиналась новая эпоха.
Когда Божественное Предначертание окончательно исполнится - мы не знаем. С огласно легенде там, где радуга касается своим концом зесли, закопанд золотой клад, так что вполне возможно, что конец нашей славной радуги уходит в Золотой Век нашей Веры. Значению Божественного Плана Хранитель посвятил бесчисленное множество страниц. Он писал, что это "самое масштабное духовное начинание в олозримом прошлом"; "самое могучее средство развития Всемирной Административной Системы"; "первостепенно важный фактор зарождения и расцвета Миропорядка на Востоке и Западе". В руки американских верующих, "привилегированных адресатов этих эпохальных Скрижалей", "авангарда глашатаев Порядка Бахауллы", Провидение дело ключ осуществления Божественного Предначертания", с помощью которого они отомкнут дверь, ведущую к исполнению их непредставимо славной судьбы. Если они последовательно воплотят этот План Учителя в разных его фазах, то, уверял их Шоги Эффенди, он приведет их в Золотой Век Веры, где свершится обетование Абдул-Баха и они взойдут "на престол вечного господства", когда "вся земля" будет "полниться молитвами" об их "величии и торжестве".
Для Шоги Эффенди все было ясно: существовал единый План, все остальное были новые и новые планы! После начала первого Семилетнего Плана на протяжении многих лет и в различных частях света появлялись свои планы - Девятнадцатимесячный, Двухлетний, Трехлетний, Сорокапятимесячный, Четырех с половиной годовой, Пятилетний, Сорокапятимесячный, Четырех с половиной годовой, Пятилетний, Шестилетний и другие; но независимо от того, был ли он сам их инициатором или же они спонтанно возникали в среде бахаи, он всегда четко представлял их место в общей картине. Существовала Богоданная Миссия, заключенная в Богоданном Наказе, доверенном американским верующим; эта Миссия была уготована им от рождения, но исполнить ее они могли, только повинуясь наставлениям Учителя, Его "Скрижали о Божественном Предначертании", и одерживая победы во всех походах: все прочие планы, писал Шоги Эффенди в 1949 году, есть не что иное, как дополнения к тому обширному предприятию, чьи черты были обрисованы в тех же Скрижалях и которые, по самой их природе, следует рассматривать как местные по масштабу в противопложность всемирному характеру Миссии, доверенной общине первострителей Миропорядка Бахауллы и глашатаев цивилизации, которую этот Порядок в конечном счете учредит".
Если сравнивать Шоги Эффенди с полководцем, то его штабом несомненно было Американское Собрание; оно получало указанря непосредственно от него, и отношения между обоими установились самые проникновенные и исполненные духа взаимопонимания. Но он никогда не забывал, что славу войска составляют солдаты, "рядовые" как он безошибочно называл их. Он не уставал взывать к ним, вдохновлять их и напоминать, что каждый североамериканский верующий несет прямую ответственность за успех или неудачу Плана. Зная склонность человеческой натуры уклоняться от поставленной цели, он постоянно повторял им, какие задачи уже предприняты, какая ответственность лежит на них, в чем состоят непосредственные нужды. Когда очередной поход близился к завершению, а успех на определенных направлениях оставался под вопросом - его призывы звучали настоящим крещендо, и, повинуясь им, Бахаи одерживали очередную победу. Когда перечитываешь его обращения к американским верующим за тридцать шесть лет, возникает почти реальное ощущение, что он жил бок о бок с ними. Конечно, и они жили, пусть даже не ведая об этом, в его жизни, его мыслях, молитвах, планах - его тревогах и заботах. И, пусть это послужит им в утешение, они принесли ему много радости, подарали немало надежды и никогда не повергали его в отчаяние. Пусть память о них останется непорочно чистой.
Шоги Эффенди, в каком-то смысле очень похожий на вулкан перед извержением, нередко обнаруживал себя предварительными толчками. В 1933 году он дает телеграмму Американскому Съезду, привлекая его внимание к тому, какое огромное значение имеет в данный момент пробуждение сил, которые  провозгласят начало эры, чье сияние "должно затмить Героический  Век нашего возлюбленного Дела... в которую Горний Сонм ожидает их". Более конкретно звучат строки его послания Бахаи, собравшимся в  1935 году, чтобы отпраздновать  завершение купола Храма: "Пробил новый час... он призывает  к систематическим общенациональным усилиям в поддержку учительской работы..." Десять месяцев спустя его обращение звучит еще более категорично, почти пророчески - холодное дыхание надвигающеся войны чувствуется в нем: "Новая стадия постепенного развертывания Периода Строительства нашей Веры, в которую мы только что вступили - этап усиленной учительской деятельности, - совпадает с мрачным периодом охватившего весь мир бессилия, нарастающего распада и повсеместного разочарования в судьбах обветшавшего века". В своей телеграмме к Съезду 1936 года он говорит о том, что нельзя терять драгоценные  возможности современного момента, требует еще раз обдумать "исторический призыв, провозглашенный Абдул-Баха в Скрижали о Божественном Предначертании" и решили, как обеспечить его "полное выполнение", в  момент когда человечество "приближается к опаснейшей грани своего существования". Конечно строки послания - жемчужина, которая давно уже зрела в сердце Хранителя: "Во имя Господа каждый штат Американской республики каждая республика американского  континента ныне в конце этого славного столетия да проникнется светом Веры Бахауллы воздвигнет структурную основу Его Миропорядка". Итак, путь перед нами был открыт! Прозвучал салют в честь начала Божественного Плана!
Перед новым Семилетним Планом стояла "триединая задача": первое - закончить внешнюю отделку первого Машрик уль-Азкара в западном мире; второе - учредить по одному местному Духовному Собранию в каждом штате Соединенных Штатов Америки и в каждой провинции Канады; третье - создать по одному центру в каждой латиноамериканской республике, "чье вступление в Братство Бахауллы", как писал Шоги Эффенди, "было изначально предусмотрено Планом". Каждая нация западного полушария должна была "органично войти в ткань победносного Порядка Бахауллы", и Хранитель указывал нам, что двадцать независимых латиноамериканских республик "составляют примерно одну треть всего числа суверенных мировых государств" и что План представлял собой не что иное, как "многосложную двуединую кампанию, которая должна разворачиваться одновременно в Северной и Латинской Америке".
Не прошло и двух лет после начала этого исторического учительского движения, как в Европе разразилась война; прошло еще два года - и уже Соединенные Штаты, а практически и вся планета, были вовлечены в военное противостояние. Семилетние военные действия происходили на фоне тяжелейших страданий и самой мрачной угрозы, когда-либо нависавшей над Новым Светом. Усилия, которые Шоги Эффенди прилагал, чтобы следить за выполнением первого Плана Божественного Предначертания, вдохновлять и руководить его осуществлением, кажутся невероятными. Одно за другим он отправлял послания Национальному Духовному Собранию Бахаи Соединенных Штатов и Канады. В 1937 году он уведомил их, что осуществление Двойных предприятий  этого Плана озарит заключительные годы Первого Века Бахаи "светом не менее ослепительным", "чем те бессмертные деяния, которые возвестили о рождении и начале Героического Века Веры". В 1938 году он сообщает им, что "тьма, сгущающаяся над Старым Светом", придает их трудам "безотлагательность и важность", которые невозможно переоцинить. Латиноамериканская кампания стала "одной из наиболее славных глав в международной истории Веры, и от ее успеха зависит успех будущих Планов. Она знаменовала, тепелеграфировал он, "долгожданное открытие всемирной миссии, составляющей великое наследство Абдул-Баха Общине Бахаи Северной Америки". Она явилась не чем иным, как "прелюдией Первого Действия той величественной Драмы, основной темой которой служит духовное завоевание восточного и западного полушарий". И однако все это следовало считать "лишь началом, пробой силой, первой ступенью еще более грандиозного похода".
По истечении двух лет работы над Планом, когда внешняя отделка Храма стала продвигаться вперед вполне удовлетворительными темпами, а ряд пламенных обращений Хранителя (равно как и его пожертвование девятисот  фунтов, которые он чувствовал "настоятельную необходимость" и был "горд" внести на учреждение девяти постоянных первопроходческих  поселений в штатах и провинциях Северной Америки, где и прежде не существовало (заверил, что все предварительные шаги на домашнем фроне успешно предприняты, - Шоги Эффенди взмахом руки направил свои войска вдоль побережий и на острова Центральной Америки, следуя, как он выразился в телеграмме, "методическому продвижению по линиям, начертанным пером Абдул-Баха". Несмотря на груз собственных забот, он уведомил друзей о своем желании лично поддерживать контакт с первопроходцами Северной, Центральной и Южной Америки. Что эти письма значили для, как он выражался, "поддержки разобщенных первопроходческих постов, широко разбросанных по необъятным площадям обеих Америк", в полной мере может судить  лишь тот, кто сам получал их, но, я полагаю, что этот и более поздние походы вряд ли имели бы успех без связи, которую Хранитель поддерживал с верующими. Исходящая от него любовь, доброе, понимающее слово заставляло их удерживать свои позиции. Многие до сих пор стойко удерживают их благодаря письмам с подписью "Истинно ваш брат, Шоги".
Через год после вспышки "всемирного пожара", чье опустошительное пламя, как писал Шоги Эффенди, занявшись на Дальнем Востоке, теперь полыхало над Европой, Африкой и угрожало не только Всемирному Центру, но даже Америке - "главной цитадели Веры", как он определил ее, - всего лишь две латиноамериканские республики еще могли принимать первопроходцев. Обитатели "последней Цитадели", безусловно, исполняли свой долг - "нести священное пламя во все республики западного полушария" - самым подобающим образом. В Персии верующие по-прежнему подвергались преследованиям; в России Вера была подавлена, а национализированному Храму угрожала  опасность; в Западной, Юго-Восточной и Центральной Европе бахаи репрессировали, а в Германии движение было полностью запрещено; в Северной Африке  верующие становились объектами фанатичных религиозных нападок; распространение военных действий поставило сам Всемирный Центр под весьма серьезную угрозу. Не удивительно, что Шоги Эффенди писал американским верующим, что "Надежды и чаяния огромного числа верующих Востока и Запада, старых и молодых, свободных и угнетаемых", целиком зависят от "успешного свершения" их трудов! Не удивительно, что он призывал их "дерзать, быть стойкими, не бояться жертв, бестрепетно и несгибаемо переносить все трудности до самого конца"! Не удивительно, что он заверял их: "Величие их задачи поистине соизмеримо со смертельными опасностями, которые отовюду грозят их поколению. По мере того как тьма сгущается над терпящим крах миром, сияющие очетрания их искупительной миссии делаются все отчетливее день ото дня. Симптом охватившей весь мир болезни - смятение - поразило  современное общество, и в то время как всемирной религии суждено укрепляться, мир неизбежно придет к катастрофе, из которой родится сознание всемирного братства, сознание, которое одно лишь может стать соответствующей основой для организации всемирного единства, от которого необходимо зависит длительный мир во всем мире, мир, который, в свою очередь, положит начало всемирной цивлизации, наменующей наступление века единой человеческой расы". Американских верующих, говорил он, "пробудило к действию зрелище медленно разлагающейся цивилизации". Если бы он не выразил им в словах, воспламенивших их воображение, характер их ответственности за состояние мира, они не пробудились бы к столь грандиозным свершениям.
Если мы оглянемся на славные и страшные годы последней войны, успешное завершение первого Семилетнего Плана может поистине показаться чудом. В то время когда число обитателей Европы и Азии сокритилось почти в десять раз, когда неслыханные  опасности угрожали Всемирному Центру буквально отовсюду, когда Соединенные Штаты и Канады оказались втянутыми в мировой конфликт со всеми сопутствующими бедствиями, ограничениями и вспышками жестокости и ненависти, - горстке людей, бедных ресурсами, но богатых верой, не имеющих достаточного престижа, но в преизбытке наделенных решимостью, удалось не только вдвое увеличить число Собраний Бахаи в Северной Америки и обеспечить существование по крайней мере одного в каждом штате Федерации и каждой провинции Канады, но и завершить исключительно дорогостоящую отделку Материнского Храма на шестнадцать месяцев раньше намеченного срока, и не только образовать сильную группу Бахаи в каждой из двадцати латиноамериканских республик, но и пятнадцать Духовных Собраний по всей территории. В заключительные месяцы Плана Шоги Эффенди отважно штурмовал последние невыполненные задачи во главе своего доблестного небольшого войска, охваченного порывом такого вдохновения, что оно едва ли чувствовало груз усталости, легшей ему на плечи за семь лет непрерывной борьбы. Солнце второго Века Бахаи взошло в победном сиянии. Обратившись к своем когортам, Шоги Эффенди сказал, что он и весь мир Бахаи испытывают перед ними такую благодарность, которую невозможно "ни выразить, ни описать". Стоит  ли удивляться его словам о том, что эта община "ярко демонстрировала свою способность справиться даже с такими сверхчеловеческими задачами, какие были на нее возложены".
За двадцать лет под руководством Шоги Эффенди, по его эскизу Бахаи выткали ковер трех великих Походов, пришедшихся на годы его служения. Среди многокрасочных сцен кипучей работы, разнообразной и осуществлявшейся по всему земному шару, можно различить три блистающих золотых оси - три великих Столетних Годовщины, исторические вехи, к которым он  протягивал нити своих планов, которые возвращались к нему в виде еще более великолепных узоров. Первая из этих Столетних Годовщин - 23 мая 1944 года. Волею Провидения подавляющая часть общин Бахаи за все годы войны не потеряла связи с Хранителем и Всемирным Центром и, невзирая на то, что театр военных действий разрастался, подобно злокачественной опухоли, уцелела в огне сражений. Чудесным образом война не затронула Персию, Ирак, Египет, Индию, Великобританию, Австралию, Новую Зеландию и западное полушарие. Общины этих стран, каждая в соответствии с преобладавшими внутренними обстоятельствами, приступили к празднованию славной столетней годовщины Провозглашения Баба, которое одновременно явилось началом цикла Бахаи и днем рождения Абдул-Баха.
Несмотря на то, что персидские верующие не могли подобающим образом, всенародно отметить первую столетнюю годовщину Веры, свет которой озарил землю их родины, это не означает, что памяти блаженного Баба не были возданы должные почести. Сам Хранител, исполненный нежных чувств к постоянно гонимой общине, дал национальному органу подробные руководства относительно того, как подобает отметить это славное событие; его специальному представителю, Дженаби Валиулле Варка, Наместнику Хукука, было поручено возложить в комнате дома в Ширазе, где Баб провозгласил Свою Миссию, дорогой шелковый ковер - приношение самого Шоги Эффенди в два часа одиннадцать минут после захода солнца, сто лет спустя после того, как в этой комнате Баб открыл Свое Положение Мулле Хусейну, здесь должны были собраться члены Национального Собрания и Ежегодного Съезда; от имени Шоги Эффенди членов Национального Собрания попросили простереться у порога этого священного места, после чего следовало прочесть первую суру Кайум уль-Асмы. Затем были зачитаны отрывки из Послания Хранителя Бахаи Востока, в которых он восхваляет Баба и значение событий, произошедших в этом святом месте сто лет назад.
Североамериканская Община Бахаи отмечала в этот день еще одну годовщину - пятьдесят лет провозглашения Веры в Западном мире. Как всегда дальновидный и верный своим методам, Шоги Эффенди в ряде посланий, обращенных им к североамериканским бахаи в течение 1943 года, недвусмысленно дал поянть что ждет от них достойного празднования этого события, объясняя, почему он хочет, чтобы торжества прошли на высоком уровне: своими "масштабами и величием" они должны были "в полной мере возместить трудности, которые приходится переживать многим общинам в Европе и по всему миру, даже на родине Бахауллы, а также воздать подобающую дань уважения их возлюбленной Вере в столь славный час в ее истории". Проведенные в Америке торжетсва, писал он, должны увенчать не только труды Американской Общины, но и неустанную работу всех их собратьев на Востоке и Западе.
Празднованию Столетия должна была предшествовать общенациональная широковещательная кампания, направленная на распространение Послания Бахауллы, дабы средствам прессы, радио и всевозможных публикаций ознакомить общественность с целями и задачами Веры, а также с деяниями ее героев, мучеников, учителей, с достижениями ее первопроходцев и администраторов, и объяснить природу ее учреждений. На местном и национальном уровне, на лекциях, конференциях, банкетах и встречах с видными людьми верующие должны были всячески подчеркивать жизнеутверждающий характер этого Праздника.
Вершиной радостных торжеств должен был стать Столетний Всеамериканский Съезд, на который были приглашены делегаты не только от Соединенных Штатов и Канады - впервые за всю историю они избирались Государственным и Провинциальным Съездами при участии всех верующих, а не общинами, где имелись местные Собрания, - но и по крайней мере один представитель от каждой латиноамериканской республики. Ровно в час провозглашения баба торжественная благодарственная церемония намечалась в Храме: на ней на обозрен священного собраня были представлены - миниатюрный портрет Баба, с которым Шоги Эффенди расстался впервые в жизни, а также специальные подарки Хранителя победоносной и горячо любимой Общине; влсед за церемонией был намечен публичный митинг, посвященный памяти Баба и Абдул-Баха. Ничто, как и предсказывал Хранитель, не омрачило "триумфального завершения первого, самого блестящего века Эры Бахаи". Схожие, хотя и не столь пышные собрания, проводились и в других странах. Завершение международных торжеств, по словам Шоги Эффенди, знаменовало конец первой эпохи Века Строительства Веры, продлившейся с 1921 по 1944 год.
Конец одного века и начало другого - подходящий момент, чтобы подвести некоторые итоги развития мира Бахаи. Всякому, кто пожелал бы оценить труды Хранителя, пришлось бы столкнуться с такой лавиной материалов, что, пожалуй, нелегко было бы разобраться в его многочисленных и разнообразных достижениях. Он был не только великим творцом жизненных фактов, но и одаренным, увлеченным статистиком, и мог ярко, драматично избразить любое событие. Но разве не в этом и самая суть жизни - суметь найти интерес в том, что стороннему поверхностному наблюдателю может показаться обыденным и скучным?
В 1944 году в Хайфе Шоги Эффенди опубликовал небольшую, в двадцать шесть страничек брошюру под названием "Вера Бахаи, 1844-1944", со скромным подзаголовком  "Статическая и сравнительная информация"; в 1950 году Издетельский Комитет  Бахаи в Соединенных Штатах опубликовал расширенный  вариант той же брошюры (дополнительный материал так же предоставил Шоги Эффенди), объемом в тридцать пять страниц, с картой; на титульном листе значилось: "Составлено Шоги Эффенди, Хранителем Веры Бахаи". В 1952 году Шоги Эффенди представил новые материалы, и по его просьбе Британское и Американское Национальные Собрания вновь публиковали эту брошюру, сохранив название, однако объем ее увеличился вдвое, и теперь она охватывала период с 1844 по 1952 год.  На сей раз Шоги Эффенди снабдил издание новым подзаголовком: "Международный Десятилетний План Учительской и Консолидационной Работы".
Рассматривать эту тему во всех подробностях представляется невозможным. С другой стороны, полностью обойти ее молчанием - несправедливо по отношению к работе, которой на протяжении более тринадцати лет Хранитель уделял столько времени и внимания. Столь свойстенная большинству людей способность ошибаться, их непрофессионализм, позволяют догадываться о том, каких сверхъестественных усилий стоило Шоги Эффенди собрать всю эту статистику. Скольких же усилий потребовало тогда воплотить в жизнь многое из того, что нашло в ней отражение! Собираемые им сведения были всегда самыми свежими и актуальными; в дни незадолго до кончины он не переставал вносить в маленькую записную книжку, лежавшую на столе в его спальне, новые данные. Помню, как однажды он с улыбкой сказал мне, указывая на книжку: "Пнимаешь ли ты, что в ней - весь мир Бахаи?"
Чтобы лучше вникнуть в эту статистику, следует прежде уяснить, что стояло для Шоги Эффенди за этими цифрами. Нельзя спорить с фактами; можно ниспровергать идеи, развенчивать дешевую демагогию, приуменьшать значение исторических событий, но когда человеку поккзывают черным по белому зафиксированную сумму, истраченную на то-то или то-то, сообщают, что недавно были узаконены еще семь Национальных Собраний Бахаи, что обряд брагосочетания Баъаи включен в законодательные акты пятнадцати штатов, или когда он читает перечень африканских племен, обращенных в Веру, список языков, на которые переведены ее учения, - он волей-неволей вынужден признать, что эта Вера - нечто вполне реальное. Факты были той артиллерией, с помощью которой Шоги Эффенди мог защищать Веру от врагов, факты не только придавали бахаи дополнительный запас мужества, но и вдохновляли их на новые усилия.
Одним из самых дорогих, самых главных для него списков был тот, в котором отразилось победное распространение Дела, доверенное ему Абдул-Баха в 1921 году. В рубрике "Страны, открытые Верой Бахауллы" он помечает: за годы служения Баба - 2: за годы служения Бахауллы - 13; за годы служения  Абдул-Баха - 20. Любопытно в очередной раз убедиться в том, насколько методичен он был по натуре: так, в брошюре 1944 года на Служение Бахауллы приходится лишь десять. Почему же в брошюре, изданной в 1952, Шоги Эффенди отечает тринадцать? Пакистан стал суверенным государством, а две территории царской России превратились в четыре республики Советского Союза - таким образом три единицы прибавились к периоду Бахауллы, и никуда иначе отнести их было нельзя. Вся эта статистика дает завораживающую картину распространения нашей Веры. Используя доступные мне материалы, продолжу ее вплоть до кончины Хранител. В период с 1844 по 1921 год (учитывая суверенные государства, подмандатные территории, протектораты и колонии) Вера утвердилась еще в тридцати пяти странах. С 1921 по 1932, за одиннадцать лет, к ним прибавились еще пять; с 1932 по 1944 - тридцать восемь за двенадцать лет; с 1944 по 1950 - двадцать две за шесть лет; за 1950-51 добавилось шесть; за 1951-52 - двадцать две; за 1952-53 прибавлений не было; за один только год, с 1953-54 добавилось сто стран - достижение, о котором Шоги Эффенди писал: "наиболее важная и впечатляющая цель Десятилетнего Плана, в сущности, была достигнута еще до каонца первого года этого поразительного десятилетнего предприятия". С этого момента для Бахаи, казалось бы, начинается дефицит еще не завоеванных стран! Тем не менее, с 1954 по 1057 добавилось еще двадцать шесть. Когда Шоги Эффенди стал Хранителем, число их равнялось тридцати пяти, к моменту его кончины их насчитывалось двести пятьдесят четыре - двести девятнадцать добавилось благодаря его дальновидности, решительности, а также самоотверженным усилиям рассеянных по всему миру, полных энтузиазма верующих.
Хотя не имеется точной статистики в отношении многих мест мира, где проживают Бахаи, этих "очагов тепла и целительного света всепобеждающего Откровения", как называл их Шоги Эффенди, маловероятно, чтобы в первое столетие Веры число их превышало тысячу. Самые грубые подсчеты показывают, что к 1952 году их насчитывалось около 2.400. Сам Шоги Эффенди приводит такие цифры: 2.500 в 1953 году; около 2.900 - в 1954; никак не меньше 3.200 в 1955; немного менее 3.700 в 1956; 4.500 в 1957, то есть в общей сложности 2.000 мнее чем за пятилетний период.
Общая картина этих данных ясна и впечатляюща. Но какая из ветвей древа Бахаи росла быстрее? Это нашло отражение в опубликованных Хранителем брошюрах. Когда Абдул-Баха совершал свои исторические поездки по Соединенным Штатам и Канаде, в западном полушарии насчитывалось примерно сорок мест, где проживали бахаи. К 1937 году число их достигло трехсот, увеличившись на двести шестьдесят за двадцать пять лет. К 1944 году в Северной Америке было уже тысяча триста центров, за период первого Семилетнего Плана прирост составил одну тысячу. Последняя цифра, полученная Шоги Эффенди в октябре 1957 года была - 1.570. За тридцать шесть лет своего служения Шоги Эффенди, благодаря непрестанным вдохновляющим посланиям и действию последовательно разворачивавшихся планов, удалось увеличить число центров только в Соединенных Штатах и Канаде по крайне мере на полторы тысячи. Список местных Духовных Собраний в Северной Америке впечатляет не меньше: в 1931 году их начитывалось сорок семь; в 1944  - сто тридцать одно, таким образом, за тринадцать лет число их выросло на восемьдесят четыре - большая часть добавилась в результате широкой кампании, связанной с первым Семилетним Планом. К 1952 году их было сто восемьдесят четыре, а в апреле 1957 общее число достигло двухсот четырех.
В 1944 году Шоги Эффенди опубликовал первые статистические данные по Латинской Америке: пятьдесят семь центров и пятнадцать Собраний; к 1950 году было уже семьдесят центров и тридцать пять Собраний. К моменту его кончины число центров увеличилось до ста тридцати семи, Собрани - допятидесяти двух. В брошюре за 1921-1944 год он приводит цифры по Индии (включая и ту часть, которая позднее стала Пакистаном) и Бирме: шестьдесят шесть центров и тридцать одно Собрание; к 1957 году цифры выросли: соответственно - сто сорок центров и около пятидесяти Собраний. Из-за постоянно ужесточавшихся преследований всегда было трудно получать точные данные из Персии, однако в 1952 году Шоги Эффенди публикует следующие цифры: шестьсот двадцать один центр и двести шестьдесят Собраний. На островах Антиподов, которым Шоги Эффенди всегда уделял самое пристальное внимание, несмотряна их изолированность от остального мира Бахаи, за годы его служения произошел удивительный прогресс: в 1934 году там было восемь центров в Австралии и Новой Зеландии и три Собрания; к 1950 году число центров возросло до пятидесяти девяти (более 50 за 16 лет), а число Собраний - до десяти; к 195 году так было уже более ста центров и двенадцать или тринадцать Собраний. Цифры по Германии и Австрии, впервые зафиксированный Шоги Эффенди в 1950, составляют - тридцать четыре центра и четырнадцать Собраний (в то время как в предвоенные годы они составляли соответственно пятнадцать и пять); в 1957 гду там было уже более ста тридцати центров и двадцати пяти Собраний.
В связи со сторым Семилетним Планом с брошюре 1950 года появляется новый список, включающий десять европейских стран с соответствующими показателями: тридцать четыре центра и четырнадцать Собраний; к 1957 году это число разрослось до более чем ста десяти центров и двадцати семи или двадцати восьми Собраний. С большой осторожностью Хранитель поместил цифры по Аравийскому полуострову )они не изменились в период с 1950 по 1957 году): десять центров, которым приходилось, пожалуй, труднее всего в мире Бахаи. Египет и Судан, долгое время боровшиеся с предрассудкам ислама, были  занесены в список в 1952 году: тридцать  восемь центров и десять Собраний. В 1956 году Шоги Эффенди объявил, что всего в мире существует девятьсот местных Собраний Бахаи. К 1957 году он уже мог сообщить верующим, что число это выросло до тысячи. Маловероятно, что к моменту кончины Абдул-Баха, в 1921 году, на Востоке и Западе их существовало более горстки. Их создал Шоги Эффенди - по образцу, который оставил ему Учитель.
Помимо создания структурной основы Административного Порядка и обеспечения быстрого распространения Веры, Хранитель уделял особое внимание тому, чтобы литература Бахаи, Хранитель уделял особое внимание тому, чтобы литературы Бахаи, переведенная на различные языки, была доступна населению планеты. На многие переводы и публикации он выделял личные средства; чаще всего, в годы, непосредственно предшествовавшие ее смерти в 1939 году, его помощницей в этой крайне важной работе была Марта Рут. В 1944 году книги Бахаи публиковались  на сорока одном языке; в 1950 к ним добавилось еще девятнадцать; в 1952 это число возросло до семидесяти одного, за два года число языков расширилось на одиннадцать; в 1955 их было уже сто шестьдесят семь, не менее девяноста шести добавилось за три года; к 1957 литература Бахаи печаталась уже на двухсот тридцати семи языках - семьдесят подключилось за два года. Любопытно отметить, что сразу же вслед за перечнем уже опубликованного неизменно следовал список: "Языки, на которые литература Бахаи переводится в настоящее время".
Хранитель не только с готовностью приветствовал присоединение к Вере как можно большего числа этнических групп, но и постоянно побуждал бахаи вступать в контакты с людьми различных национальностей, расширяя внутри общин кардинальный принцип единства в многообразии. Внимание, уделяемое Хранителем этому вопросу, также нашло отражение в его статистических отчетах; заголовки здесь говорят сами за себя: скажем, "Национальности, входящие во Всемирную Общину Бахаи", причем каждая была поименована отдельно. В 1944 году  таких национальностей было 31; в 1955 - около сорока. "Национальные меньшинства и национальностей, с которыми установлен контакт", и в данном случае каждая указана поименно: в 1944 году их было девять, но уже в 1952 число их возросло до пятнадцати - двенадцати, куда входили американские эскимосы и индейские племена. В 1952 году появилась новая рубрика, несмотря на то, что цифры в ней фигурировали довольно незначительные: "Африканские племена в составе Веры Бахаи"; и -гордо -были выписаны названия двенадцати племен. Периодически он продолжал обнародовать рост этих цифр: девяносто -в 1955 году; сто сорок в 1956; сто девяносто семь - в 1957, соответственно за пять лет список пополнился ста восемьюдесятью пятью новыми именами. В 1954 году он известил мир Бахаи, что в одной лишь Уганде насчитывается пятьсот чернокожих верующих (примерно из восьмисот приверженцев Веры на всем континенте), в 1957 - сообщил, что число африканских верующих превышает три тысячи. Его глубокий интерес к национальным вопросам современности, его острое ощущение ценности различных качеств, которыми Господь наделил различные национальности -побуждали его с готовностью делиться тем, что он считал значительными победами на этом поприще. В 1956 году он сообщил, что в тихоокеанском регионе насчитывается сто семьдесят центров Бахаи, а в 1957 оповестил нс о том, что число это возролсо до двухсот десяти и что в регионе теперь живет более двух тысяч верующих коричневой расы.
Росту институтов Веры и ее имущественных владений - мощной стены, ограждающей постепенно становящийся Административный Порядок, - Шоги Эффенди также уделял неослабное внимание. И это не мечта, с которой Бахаулла явился в мир, чтобы сделать из нас мечтателей, а реальность, которую Он дал нам как руководство к действию. Узаконенные учреждения могут на законном основании владеть собственностью. Было и продолжает оставаться непреложным фактом, что растущая Вера должна владеть собственными Храмами, национальными и местными штаб-квартирами, учерждениями, земельными участками, школами и т.д. В этом отношении цифры красноречиво свидетельствуют о прогрессе, достигнутом за годы служения Шоги Эффенди: в 1944 году в разных странах насчитывалось пять узаконенных Национальных Собраний и шестьдесят три местных; в 1952 году цифры эти составляли соответственно девять и сто пять; к 1957 году было уже более двухсот узаконенных местных Собраний Бахаи - за тринадцать лет их стало на сто тридцать семь больше. Если в 1944 году, в начале второго Века Бахаи официально право проводить обряд бракосочетания Бахаи было  признано лишь в нескольких местах, то к 1957 году Бахаи пользовались этим правом уже в тридцати точках, а Священные Дни Бахаи были признаны законным основанием для прекращения школьных занятий в сорока пяти местах (под "местом" здесь подразумевается страна, штат или район). В 1952 году бахаи владели только восьмью национальными штаб-квартирами, а к 1957 - уже сорока восьмью; национальные имущественные владения также беспрецедентно умножились, и в том же самом году из насчитывалось пятьдесят в различных столицах мира.
Финансовые активы растущей Веры также быстро увеличивались. Ее нын значительные капиталы в различных странах Шоги Эффенди фиксировал год за годом: в Соединенных Штатах, в 1944 году, ее вклады равнялись одному миллиону семисот шестидесяти восьми тысячам трехсот тридцати девяти долларам; в 1950 - одному миллиону семисот восьмидесяти трем тысячам девятисот пятидесяит восьми долларам; в 1952 году - трем миллонам семидесяти тысячам девятисот пятидесяти восьми долларам, а к октябрю 1957 году сумма эта уже приближалась к пяти миллонам долларов. В 1952 году вклады в Персии оценивались в пятьсот тысяч долларов, в то время как в 1957 году сумма возросла до пяти миллионов долларов. В 1947 году Шоги Эффенди приводил по Всемирному Центру Веры в Святой Земле цифру равную тридцати пяти тысячам фунтов стерлингов (сто сорок тысяч долларов); в 1952 году - пятьсот тысяч долларов; в 1957 году - пять миллионов пятьсот тысяч долларов. По другим странам в 1952 году он приводил цифру пятьсот тысяч долларов, в 1957 - восемьсот пятьдесят тысяч долларов. Общая сумма, даже если считать ее несколько устаревшей, составит: четыре миллиона пятьсот тысяч долларов на 1952 год и более шестнадцати миллонов трехсот пятидесяти тысяч долларов на 1957.
Все три опубликованные Шоги Эффенди статистические брошюры не только снабжают нас крайне ценной информацией, они дают нам возможность заглянуть в его внутренний мир, поскольку показывают, чему именно он уделял внимание. Имеются списки дат исторического значения, которые, помимо основных вех истории Бахаи, сообщают нам о таких событиях, как сообружение первого Машрик уль-Азкара Запада и Усыпальницы Баба, о вынесении вердикта исламского суда в Египте, провозгласившего Веру независимой религией, о первой встрече Марты Рут с королевой Марией, о решении Совета Лиги Наций, поддержвашего требование Бахаи о возвращении Дома Бахауллы в Багдаде, о замыслах различных Планов и т.д. Однако нет никаких данных, касающихся Веры Бахаи, в отношении к самому Хранителю. Человек, запретивший нам отмечать какие-либо даты или годовщины, связанные с ним самим, не фигрурирует в собственных списках. Пронумерованы все наиболее известные Писания Баба и Бахауллы; полностью приведен календарь Бахаи; названы все города, которые посетил  Абдул-Баха во время Своего трехлетнего путешествия; отпечатан список центров в Гренландии, куда пересылалась литература Бахаи; приведены имена всех лиц, которые в то или иное время отдавали дань уважения Вере Бахаи, а также дана и другая, самая разнообразная информация; есть даже еще один весьма необычный маленький список, регулярно воспроизводившийся в каждом новом издании брошюр: "Сравнительные размеры знаменитых купольных построек" - собора Святого Петра в Риме, Святого Павла в Лондоне, Святой Софии в Константинополе, Пантеона в Риме. Список этот, как никакой другой, наводит на размышления. Быть может, Хранитель предвидел день, когда Бахаи будут возводить Храмы во славу Отца, намного превосходящие по размерам знаменитые сооружения прошлого?
В каждом новом выпуске статисчтичеких данных графа, касавшаяся Национальных Духовных Собраний, постоянно расширялась. Водрузить эти "Столпы" будущего Всемирного Дома Справедливости Шоги Эффенди считал одной из своих первейших обязанностей. Мало кто из Бахаи может припомнить сейчас девять названий из списка 1930 года: Национальные Духовные Собрания Бахаи Кавказа, Египта, Великобритании, Германии, Индии и Бирмы, Ирака, Персии, Туркестана, Соединенных Штатов Америки и Канады. Хотя два Собрания в России и одно в Персии было по сути переходными - как мы знаем, ввиду отсутствия времени для правильно организованных выборов, в которых могли  бы принимать участие все делегаты, центральное Собрание брало на себя функции будущего национального органа, - они, тем не менее, исполняли функции Национальных Собраний. Из-за подавления всякой деятельности Бахаи в России Национальные Собрание Кавказа и Туркестана полностью ликвидировались. Таким образом, к концу первого Века Бахаи оставалось всего восемь национальных органов, к которым в 1934 году добавились Национальные Собрания Австралии и Новой Зеландии.
Старейшее Национальное Собрание Австралии и Новой Зеландии.
Старейшее Национальное Собрание мира Бахаи - Собрание Соединенных Штатов и Канады - к моменту кончины Абдул-Баха существовало под названием "Храм Единства Бахаи"; в 1909 году оно было узаконено, и в том же году был образован его "Исполнительный Комитет". Когда в 1921 году Хранитель взял  бразды правления в свои руки, он тут же принялся за введение единообразия в фундаментальных принципах, и с этого момента будущие "Вспомогательные Дома Справедливости" стали называться "Национальными Духовными Собраниями". В 1923 году уже действовали Национальные Собрания верующих Великобритании, Германии, Индии и Бирмы, к которым вскоре присоединились Египет, Судан, Персия, Ирак, а также Австралия и Новая Зеландия. Как бы не хотелось Хранителю поскорее увидеть водруженными новые "Столпы", прежде следовало убедиться в существовании достаточно надежной и сильной общины - в особенности в достаточно крепкой опоре местных Собраний, - прежде чем приступать к выборам национального органа. В 1948 году он предоставил Канаде возможность независимого административного развития, вслед за тем в 1951 году были образованы Национальные Собрания в Центральной и Южной Америке. Для самого Шоги Эффенди была совершенно ясна причина того, почему двум или более слтранам предпочтительно объединяться под юрисдикцией одного Национального Собрания, и эту причину он изложил в беседе с индийским паломником-бахаи, который и записал его слова в 1929 году: "Он против разделения Индии и Бирмы, поскольку, как он говорит, у нас слишком мало работников и разделение приведет лишь к распылению наших сил и энергии, тогда как в настоящее время мы более всего нуждаемся в консолидации сил и ресурсов"...
Новая фраза административного развития Веры началась с образования двух огромных Собраний - центрально - и южноамериканского, - которые хотя и носили название Национальных Собраний, но, по сути, по структуре и функциям мели региональный характер. Шоги Эффенди никогда не смущался размахом или сложностью стоящей перед ним задачи, в равной сетпени не обращая внимания на господствующие в то или иное время взгляды и методы. В течение девяти лет он создавал исключительно подобные гигантские "Региональные" Национальные Собрания - за исключением Национальных Собраний Бахаи Италии и Швейцарии, которые были избраны в 1953 году, - сфера деятельности которых была поистине необъятной. Два латиноамериканских Собрания объединяли двадцать стран, а четыре африканских, сформированных в 1956 году, представляли пятьдесят семь территорий. Это означало, что девяти людям, зачастую живущим в странах, разделенных тысячами миль, приходилось принимать совместные решения, управляя редалми по большей части молодых и неопытных Собраний и общин, разбросанных на сотнях и тысячах квадратных миль. Безусловно, обратись Шоги Эффенди за советом к своим товарищам Бахаи о том, справедливы или нет такие решения, они могли бы усомниться и предложить в качестве альтернативного варианта чисто Национальные либо гораздо меньшие региональные Собрания. К счастью, Хранитель предпочитал ни с кем не советоваться и, полагаясь лишь на свой трезвый и острый ум, сам взвешивал относительные преимущества и недостатки той или иной политики и выбирал то, что поверхностному наблюдателю могло показаться самым неудачным, тяжеловесным и громоздким. Выбор его обусловливался многими факторами: в первую очередь, он учитывал, что во всех этих странах существует острая необходимость в более централизованном руководстве работой; они уже не могли больше эффективно управляться  какими-либо центрами из-за океана и, находясь под эгидой других Национальных Собраний, осуществлять последующие стадии Божественного Предначертания через свои комитеты, сколь бы преданным и способными они ни были. Кроме того обучение Вере в новых районах предполагало возложение на новообращенных ответственности за проведение работы на своих участках. К тому времени в Латинской Америке и Африке уже существовала отборная группа опытных первопроходцев-бахаи, администраторов и учителей, но этого количества не хватало для работы двадцати самостоятельных административных оганов Центральной  и Южной Америки и уж совсем не хватало для того, чтобы направить опытных Бахаи в пятьдесят семь территорий африканского континента. Ответом на вопрос и явились эти временные, промежуточные Национальные Собрания, которым предстояло разбиться на более мелкие единцы по мере того, как в каждой стране возникали бы достаточно надежные системы местных Собраний, состоящих из более зрелых верующих, глубоко проникшихся духом учений, недавно принятых ими, способных взять на себя ответственность управлять и двигать вперед Дело на своих территориях. Замечательные результаты, достигнутые этими Региональными Собраниями, непрестанно вдохновляемыми Шоги Эффенди на выполнение их исторической задачи, доказали полную оправданность его метода.
Уже одним отбором стран, которые он объединял под эгидой единого национального органа, Хранитель широко демонстрировал тот факт, что в своих верованиях и политике Бахаи не интернациональны, а сверхнациональны, то есть  стоят над границами, раздляющими нации и народы. Выбирая тех, кому предстояло работать в рамках одного Собрания, он ни в коей мере не учитывал националистические предрассудки, политические пристрастия или религиозные различия. Он не мог позволить подобным мирским соображениям перевесить ту или иную чашу весов, невзирая на то, что глубоко вникал в курс современных событий и никогда не оставался глух к фактам. Он использовал Божестенные силы Веры - Веры, которая, по его собственному прекрасному выражению, "питается сокровенными источниками небесных сил" и "распространяется в мире неисповедимыми путями, которые так резко расходятся с тем, что большинство людей считает общепринятым и неопровержимым".
Лишь в 1957 году он решился на образование чисто Национальных Собраний; в апреле этого года свои собственные постоянные органы избрали бахаи Аляски, Пакистана и Новой Зеландии. Это был исторический момент в развитии Административного Порядка, поскольку одиннадцать новых Национальных Собраний практически одновременно вступили в жизнь в этом году, среди них: Региональные Собрания Северо-Восточной Азии, Юго-Восточной Азии, стран Бенилюкса, Аравии, Иберийского полуострова, Скандинавии и Финляндии, Антильских островов, а также северных стран Южной Америки, сформировавших  новые органы. То, что до того времени Национальными Собраниями Южной и Центральной Америки, теперь превратилось в два меньших по размеру Региональных Собрания Южной Америки, а центральноамериканское Собрание было частично сокращено, островные же республики объединились для выборов собственного Собрания. По мере того как последний великий Поход Шоги Эффенди приближался к завершению, в каждой республике Латинской Америки появился самостоятельный национальный орган - именно так, как сам он планировал в 1953 году, накануне Столетия, когда в опубликованной в те дни статистической брошюре включил в рамки "Десятилетнего Плана Учительской и Консолидационной Работы Бахаи" как одно из самых волнующих и дерзких предприятий - увеличить более чем в четыре раза число существующих Национальных Собраний, таким образом доведя их общее количество до пятидесяти.
Оценивая результаты работы Шоги Эффенди в такой краткой работе, как эта, невозможно подробно опиать прогресс, достигнутый в каждой отдельной стране за годы его служения. Это потребовало бы полновесного исторического исследования и большой исследовательской работы по материалам источников, которые  постепенно собираются во Всемирном Центре. Подобно тому как сам он всегда смотрел на свою  работу в широчайшей перспективе, и мы должны попытаться уследить за полетом кометы в небесах. Духовное завоевание планеты Земли - главная и священная цель учений Бахауллы - теснейшим образом связано с исполнением Божественного Предначертания Абдул-Баха.  По мере того как американские верующие в течение ряда походов следовали по пути, предначертанному им в Плане Абдул-Баха, в мире Бахаи произошел огромный выплеск новой энергии. Если североамериканскую Общину можно уподобить Гималаям - великому водоразделу сил в распространении Дела  Божия, то остальные общины сравнимы с ручейками и реками, сливающими свои воды в могучие реки, орошающие земные пределы.
Успехи первого Семилетнего Плана вдохновили все прочие общины на великие дерзания. Растущее сознание славных возможностей служения, открывающихся перед миром Бахаи во втором веке эры Бахаи, поддерживалось пламенными посланиями Хранителя к различным Национальным Собраниям. Он часто цитировал наставление Бахауллы: "Соревнуйте друг другу в служении Господу и Его Делу", - и открыто поощрял дух соревновательности в самом благородном смысле этого слова. Одним из путей такого поощрения было использование статистических данных, другим - его собственные слова из телеграфного послания 1941 года в Америку: "Духовное соревнование побуждающее действию организованных последователей Бахауллы Востоке Западе проникает все глубже чем быстрее близится к завершению первый Век Бахаи". Еще более поразительным было то, что последовало далее, поскольку он назвал символом солидарности Бахаи всех пяти континентов римскую колесницу - каждый из впряженных в нее коней хочет вырваться вперед, но все они едины в стремительном беге. Не слишком уважительно будет сказать, что  они призывал к аукциону, торгам - но он всегда без колебаний говорил своим воителям, что их ожидает золотое руно; кто добудет его первым? Конечно, все это было боговдохновенно, однако сколько вовсем этом было чисто человеческого тепла, трепетности, сколько подлинной страсти!
Известия о победах, одержанных за годы первого Семилетнего Плана, коотрые вдохновенные послания Хранителя постоянно доносили до верующих Персии, переполняли, по словам из телеграммы Шоги Эффенди от 1943 года, "восточные общины мира Бахаи  радостным удивлением... Девяносто пять персидских семей подражая примеру американских первопроходцев" оставили свои дома, чтобы водрузить знамя Веры в Афганистане, Белуджистане, Сулейманийа, Хеджазе и Бахрейне. Верующие Индии и Египта были тоже охвачены волнением, а иракские  Бахаи ускорили завершение своих планов, чтобы достойным образом, новыми победами на своей земле увенчать конец первого Века Бахаи. Бахаи Востока и Запада вписывали последние славные страницы в летопись первого Века Бахаи. Бахаи Востока и Запада вписывали последние славные страницы в летопись первого века своей Веры.
Три месяца спустя после завершения майских торжеств 1944 года Хранитель извещал североамериканскую Общину: "Памятная глава в истории Веры Бахауллы на Западе окончена. Ныне открывается новая глава, глава, которой суждено затмить блистательные победы столь герически одержанные теми кто столь бесстрашно приступил к исполнению первой стадии Великого Плана предначертанного Абдул-Баха американским верующим".  Они стояли на пороге "нового ряда походов которые им предстояло осуществить... дабы те кому были обращены эпохальные Скрижали покинув пределы западного полушария могли достичь отдаленнейших концов земли водрузив там знамя Веры Бахауллы и заложив неколебимые основы ее административной структуры". Большинство вещей на этой земле делается одинаково. В разных сферах приложимы свои методы. Шоги Эффенди был полководцем духа, который вел духовное воинство на завоевание духовных наград, однако метод ведения боевых действий был известен еще с незапамятных времен: организация сил, выработка стратегии, отважное продвижение к намеченной цели, выбор правильной позиции, связь с центром, своевременное подкрепление, гарнизоны на завоеванных  территориях, смотр войск и - снова в атаку. По мере того, как армии под блесятящим руководством становятся все опытнее, промежутки между кампаниями сокращаются. Все это полностью применимо и к Планам Шоги Эффенди.
Одержав победу в первой большой кампании, он немедленно приступил к развитию успеха: он уведомил Американское Национальное Собрание, что с таким трудом завоеванные местные Собрания должны быть сохранены, группам - придан статус Собраний, число центров следовало увеличить, необходимо также было распространять Веру среди масс и побуждать новых верующих углублять свои знания ее основных положений. Кроме того для успеха работы в латиноамериканских странах следовало увеличить количество переводимой  и издаваемой литературы Бахаи; но прежде всего следовало учредить Собрание в каждой республике.
Между окончанием первого Семилетнего Плана, завершившего первую фазу Всемирной Миссии, начатой американскими верующими, и второй стадией этой Миссии - вторым Семилетним Планом - наступило то, что Шоги Эффенди назвал "двухлетней передышкой". Маловероятно, чтобы Американской Общине ее тяжкие труды в период с 1944 по 1046 годы, вершившиеся от Анкориджа на севере до Магелланова пролива на юге западного полушария, - могли показаться "передышкой" пока сам Хранитель не назвал это так. Когда "истерзанное войной, утратившее иллюзии и окончательно потерпевшее крах общество", прервав шестилетнюю кровавую бойню, после прекращения военных действий на территории Европы летом 1945 года принялось зализывать свои раны, Шоги Эффенди сообщил американским Бахаи, что исполнители Божественного Предначертания должны вновь "препоясать чресла, произвести смотр сил" и подготовиться к следующему шагу на уготованном им пути. Его обращения и призывы в месяцы, непосредственно предшествовавшие началу второго Семилетнего Плана, оставили глубокий след в мыслях и чувствах американских верующих. Он сказал, обращаясь к этим "послам Веры Бахауллы", что "скорбящие, изнуренные тяготами войны, утратившие ориентиры страны и народы" Европы ожидают, что целительное дуновение Веры коснется их так же, как пронеслось оно над народами обеих Америк. Известия о тяжелом положении, в котором оказались верующие Германии и Бирмы - двух старых и испытанных общин, - глубоко тронули и столь опечалили его, что он поспешил обратиться с призывом к "их соратникам и друзьям в других странах которым с помощью Провидения удалось избежать ужасов нашестия и всех последующих бед и несчастий" немделенно организовать коллективную помощь бирманским и немецким бахаи. Особенно это относилось к Американской Общине, которая за годы войны "претерпела менее своих собратьев на Востоке и Западе" и которая к тому же удостоилась чести стать исполнительницей столь великого Плана; Шоги Эффенди призывал американев сделать все, что в их силах, дабы оказать нуждающимся финансовую и прочую помощь.
Официально второй Семилетний План, "второе коллективное предприятие в истории американских Бахаи", был принят на Съезде  1946 года. Словно бы вся работа, столь успешно осуществлявшаяся начиная с 1921 года: построение мощных административных институтов Веры, семилетнее расширение североамериканской Общины с целью охватить каждый штат в пределах Соединенных Штатов и каждую провинцию Канады (в результате число центров в этих странах возросло с трехсот до тысячи), победоносная духовная кампания в латинской Америке, - предназначалась для того, чтобы создать в западном полушарии протяженный фронт, позиции, с которых Новый Свет мог бы повести хорошо организованное наступление на Старый Свет, на Европу - континент своих прародителей. И вновь Шоги Эффенди произвел смотр  своего маленького войска; "духовные батальоны Бахауллы занимают позиции" - уведомляет он друзей. Дитя Старого Света, Америка, ныне юный гигант в расцвете сил, была готова вернуться, исполненная жизненной энергии, чтобы, как писал Шоги Эффенди, "за несколько десятилетий осуществить духовное завоевание континента, не завоеванного исламом, справедливо рассматриваемого как колыбель христианства, источник американской культуры, основная ветвь западной цивилизации"...
И вновь мы видиим еще один узор великого ковра Шоги Эффенди, нити которого сходятся к ослепительно сияющей славной оси - на сей раз ко второй великой Столетней годовщине Веры, 1953 году, когда, как уведомил нас Хранитель, исполняется Год Девятый мистического рождения пророческой миссии Бахауллы, когда Он томился в тегеранской темнице Сейах Чаль.
Задачи нового Плана, "преобладающей" целью которого стала Европа и который получил навзание Европейской Кампании, зключались в следующем: консолидация работы в обеих Америках; завершение внутренней отделки Материнского Храма Запада к празднованию его пятидесятилетнего юбилея в 1953 году; водружение трех столпов будущего Всемирного Дома Справедливости - выборы в Национальные Собрания Канады, Центральной и Южной Америки; систематическая учительская кампания в Европе, нацеленная на учреждение Духовных Собраний на Иберийском полуострове (в Испании и Португалии), в Нидерландах (Голландия и  Бельгия), в Скандинавских государствах (Норвегия, Швеция и Дания), а также в Италии. В заключении послания Хранитель сообщал, что жертвует десять тысяч долларов как первоначальный взнос на "разносторонние задачи славного Похода превосхдящего все прежние начинания последователей Веры Бахауллы на протяжении первого Века Бахаи".
Полтора месяца спустя Шоги Эффенди телеграммой уведомил Американское Национальное Собрание, что "девять опытных первопроходцев" направляются в Европу и попытаются охватить  как можно большее число стран, что герцогство Люксембург объединяется с Нидерландами и Швейцарией. В результате сложения этих двух и восьми вышеуказанных в словаре Бахаи появилось понятие - "Страны Десяти Целей". Некоторые время спустя ввиду заметного прогресса, достигнутого на севере Европы, Финляндия тоже была включена в сферу действия Плана. Хотя помимо  Германии и Великобритании бахаи жили также во Франции, Швейцарии, Норвегии, Швеции, Дании, Югославии, Чехославакии, Болгарии и, возможно, еще в некоторых странах, по большей части они были слишком изолированны либо слишком угнетены, чтобы осуществлять широкомасштабную учительскую деятельность. Начало реализации систематического, хорошо организованного Плана в "истерзанной войной, духовно изголодавшейся Европе" означало, что Американская Община "приступила в обоих полушариях ко второй, несравненно более славной стадии систематического Похода, которому в конце времен предназначено увенчаться духовным завоеванием всей планеты". Это означало, что Американской Общине предстоит нелегкая работа в тридцати странах, и это - помимо обеспечения надлежащей основы для выборов 1948 года в Национальное Духовное Собрание Канады, где местные Собрания во многих провинциях  образовались еще совсем недавно и были очень слабы.
Наблюдая за тем, как небольшое войско верующих, от силы насчитывавшее несколько тысяч человек, героически сражается сразу с несколькими левиафанами, неотступно преследуя их, Хранитель проникался к своим воинам все большей любовью и уважением. Хотя он обычно испльзовал форму "вы" в чисто риторическом смысле, в одном из наиболее проникновенных посланий, в самом начале Плана, в этом местоимении ясно чувствуется, насколько глубоко отождествлял он себя с группой своих американских последователей, которые преданно следовали за ним с того самого дня, как узнали, что он вступил в должность Хранителя: "Мы находимся слишком близко к благородному строению, возводимому нашими руками... чтобы оценить тот вклад, который мы, исполнители Наказа Абдул-Баха, первостроители Порядка Бахауллы, глашати цивилизации, предтечей и истоком которой является этот Порядок, ныне вносим... во всемирный триумф нашей Веры..." Поистине они стали его братьями и сестрами!
Не имело смысла, считал Шоги Эффенди, пытаться предугадать на столь ранней стадии, куда может привести новый План; задача дня - вот что было главным; будущее зависит от предпринимаемых сегодня усилий. Не упускать ни одной возможности, не уклоняться ни от одного обязательства, вкладывать в любое дело всю душу, не медлить с решениями. Все ресурсы, материальные и духовные, должны быть сосредоточены на очередной задаче; пусть лепта, вносимая каждым, будет малой, скромной и неприметной, но, отдав все силы без остатка, "усталый, но радостный", он пожнет обетованные плоды. Европейский континент пребывал в состоянии "смятения, политических потрясений, подрыва экономики и духовной ущербности". Но он был ареной, на которой Американской Общине предстояло ныне осуществить "первый этап своего возвышенного межконтинентального предприятия", "среди людей, утративших все иллюзии, таких разных по национальности, языку и взглядам, таких духовно бедных, парализованных страхом, таких растерянных, утративших все нравственные нормы, расколотых внутренними противоречиями..."
Когда "пионеры" второго Семилетнего Плана приступили к своей миссии, в Европе существовало всего две общины Бахаи, достойных своего названия - британская и немецкая; обе имели за плечами большой опыт работы, в обеих еще до войны активно действовали Национальные Собрания; аервая община функционировала непрерывно; вторая, распущенная наци нацистскими властями в 1937 году, после  того как вся деятельность Бахаи была официально приостановлена, постепенно восстанавливалась и ценой героических усилий собирала вокруг себя рассеянную войной паству. В тесном контакте с этими двумя общинами и трудились Образовательный Комитет Американского Национального Собрания и постоянно растущая группа первопроходцев Десяти Стран. Дело подвигалось столь быстро, что к концу второго года нового Плана в этих странах функционировало  уже восемь новых местных Собраний, и, поскольку работа продолжала набирать темп, Хранитель решил расширить стоящую перед миссионерами задачу, включив в План Финляндию.
С тем же жгучим интересом, с каким он руководил свершениями первого Семилетнего Плана, теперь он следил за тем, как претворяется в жизнь второй. В 1948 году он сообщает друзьям, что "первенство" Американской Национальной Общины Бахаи "подтвердилось, упрочилось, полностью доказало себя в деле"; что "готовая сохранять свое ведующее положение среди братских общин", она "вызывает чувства восхищения и зависти среди многих общин Востока и Запада". Одержанные в Европе победы, указывал Шоги Эффенди, были тем более почетны, что окружение и среда оказались более неблагоприятными и враждебными, чем в Латинской Америке. Хотя материальный ущерб, причиненный войной, постепенно ликвидировался, основные трудности в обучении европейских народов основам Веры Бахауллы оставались прежними. За несколько месяцев до своей кончины в письме к одному из Национальных Собраний Шоги Эффенди высказался по этому поводу так же ясно и с таким же чувством, как в 1946 году: "Непрестанно заботясь  о том, чтобы осветить  сердца своих сограждан лучами Откровения Бахауллы, изо дня в день общаясь с людьми по натуре своей крайне консервативными, глубоко укорененными в своих традициях, по большей части скованными цепями религиозной ортодоксии, погрязшими в материализме и в полной мере довольными достигнутым", Бахаи должны "по необходимости вести изнурительно медленную, исключительно трудную и зачастую приносящую  ничтожно малые результаты работу... однако семена, посеянные ими ныне...", уверял он, "под бдительной опекой Провидения, а также вследствие бедствий и смут, которые заблудшее поколение рано и поздно навлечет на себя, дадут всходы и в назначенный час принесут такой обильный урожай, который повергнет всех в изумление".
В самый разгар великого европейского начинания, которое поистине распалило воображение Бахаи всего мира, включая новые латиноамериканские общины, даже отправившие несколько собственных пионеров в помощь новому Походу, американские бахаи, которым и без того приходилось нелегко, оказались перед лицом серьезного кризиса. Вследствие неожиданного и резкогороста цен стоимость окончательной отделки из возлюбленного Храма, внутренний орнамент которого по изысканности не должен был уступать внешнему, увеличилась во много раз. Войско Шоги Эффенди оказалось в затруднительном положении. Тщательно ознакомившись с ситуацией, он немедленно решился на шаг, необходимый для того, чтобы спасти ситуацию. Поучительно проследить за тем, что, с точки зрения Хранителя, совершенно очевидно являлось лишним балластом, от которого можно безболезненно избавиться, и что следовало во что бы то ни стало сохранить; бюджеты, выделенные на первостепенно важную работу в Европе, на расширение и поддержку Собраний и центров, созданных в Латинской и Северной Америке, не следовало урезать ни в коем случае; не менее насущным считал он сохранение имущества и фондов Американского Национального Съезда и публикацию "Бахаи Ньюс"; но другую работу - издательскую деятельность, летние школы - следовало "самым жестоким образом сократить или приостановить на два года" (1949 и 1950). Подобно великому полководцу, руководящему сражением, он, в первую очередь, заботился о трех вещах: о передовой линии, об "исходной базе" всех операций и о поддержании связи. Однако новые обстоятельства вынудили Хранителя в 1951 году не только продлить период жеской экономии в Америке, но и распространить его на весь мир Бахаи. Возведение Усыпальницы Баба, контакт на поставки камня для которой он недавно подписал, а также образование Международного Совета Бахаи и Общее расширение работы в Святой Земле заставили его призвать все Национальные Духовные Собрания, местные Собрания и отдельных верующих сократить свои бюджеты и ценой самоотверженных общих усилий оказать поддержку Всемирному Центру. "Период суровой экономии, - телеграфирует он, - ранее касавшийся имущественных проблем Американской Общины Бахаи неизбежно следует продлить также распространить  весь мир Бахаи учитывая безотлагательные нужды имеющие первостепенную важность решении славного международного начинания". К 1950 году американские бахаи уже собрали пятьсот тысяч долларов на внутреннюю отделку Храма, что в этот крайне тяжелый момент имело переломное значение.
В эти трудные годы гораздо более малочисленная Канадская Община - партнер Американской Общины по осуществлению Божественного Предначертания - была настолько занята выполнение Пятилетнего Плана, который Хранитель предписал ей начать, когда она достигла самостоятельного статуса в 1948 году, что не могла оказать значительную помощь верующим Соединенных Штатов, образование же в 1951 году еще двух Национальных Собраний в Центральной и Южной Америке потребовало от верующих обеих стран еще большего упорства, еще большего приложеня сил и мужества. Однако, несмотря на все тяготы, победы, одержанные этими двумя Общинами в последние годы второго Семилетнего Плана, продолжали множиться.
Шоги Эффенди был настолько доволен духом этой поистине героической Общины, каждый год все больше оправдывающей доверие, которое возлагал на нее Абдул-Баха и великие надежды, которые Он с нею связывал, что летом 1950 года Хранитель предложил, чтобы ко дню Столетия мученической смерти Баба, "связанной для всех нас со столькими мучительными вопоминаниями", община эта в связи со Столетием Миссии Бахауллы, совпадавшим с завершением ее второго Семилетнего Плана, решила "возложить пять подобающих, достойных приношений... на алтарь Веры Бахауллы - укрепив основания учрежденных в Северной Америке институтов; возведя два  Столпа будущего Дома Справедливости в Латинской Америке; поддерживая успехи, достигнутые в Странах Десяти Целей в Европе; завершив внутреннюю отделку Храма; и, наконец, помогая сооружению надстройки еще более святого здания во Всемирном Центре Веры. И хотя речь шла о "совсем еще юной и во многом стестенной в своих обстоятельствах общине", Шоги Эффнди напомнил, что "бьющие повсюду источники божественной силы, из которых  она может черпать, неиссякаемы, и, безусловно, и впредь будут заряжать ее энергией, если только не ослабеют ее каждодневные усилия и требуемы жертвы будут приноситься с готовностью".
Многочисленные победы, одержанные Бахаи Северной Америки и Канады, к которым можно причислить также появление в последние годы этого Похода непредусмотренных Планом учреждений и служб на африканском континенте, по сути своей намного превзошедшие туманные, влекущие, но смутные цели, маячившие в мареве, окутавшем мир в конце войны, вдохновили Хранителя добавить к пяти приношениям на алтарь Бахауллы шестое, то, которое он называл "прекраснейшим плодом" величественного европейского проекта. В 1952 году он телеграфирует, что "до завершения Американской Общиной второго Семилетнего Плана" должны быть сформированы Национальные Духовные Собрания Италии и Швейцарии, и добавляет: "По окончательном завершении славного начинания рекомендуйте Европейскому Образовательному Комитету издать официальное приглашение его духовному отпрыску новообразованному Национальному Собранию участвовать вместе с братскими Национальными Собраниями Соединенных Штатов, Великобритании, Германии Межконтинентальной Конференции августе сего года столице Швеции". Он объяснил, что в его намерения входило поручить этому самому молодому в Мире Бахаи Собранию особый план как часть Всемирного Похода в период между первой и второй Столетней годовщиной. Как видим, у Хранителя уже вошло в обыкновение давать новорожденным крошкам-общинам каждой свой план - на зубок!
Легко вообразить, насколько были взволнованы, насколько воодушевлены все последователи Бахауллы подобными известиями. Им показалось, что они увидели маленькое чудо, а их любящий "истинный брат" в своей смиренности, добротою и молитвами, помог им веровать, что чудо это - дело их рук. То, что Италии буквально из ничего всего за каких-нибудь десять лет удастся заложить основание для местных Собраний, достаточно сильных для того, чтобы вместе со швейцарскими собратьями образовать независимое Национальное Собрание, превосходило самые смелые мечты.
Чтобы, пусть смутно, представить себе, почему третй Семилетний План, о котором Хранитель неоднократно упоминал, начиная с конца первого Века Бахаи, превратился в Десятилетний, мы должны обратиться к основам учения нашей Веры. Справедливый и любящий Бог требует от человека лишь того, что Сам же дает ему силы совершить. Для стран, наций, отдельных людей - для всех права влекут за собой определенные обязанности. В той мере, в какой они исполняют эти обязанности, им даруется поддержка и благодать; в той мере, в какой они уклоняются от них, они автоматически несут наказание и лишаются дарованных прав. В самом начале  первого Семилетнего  Плана Шоги Эффенди писал, что "неиспользование этих дивных возможностей... повлечет  утрату редчайшей привилегии, дарованной Провидением Американской Общине Бахаи". "Царство Божие, - говорил Абдул-Баха, - располагает бескрайними скрытыми возможностями. Воистину отважным должно быть воинство жизни, чтобы Царствие это не оставляло его своею помощью..." И как бы в подтверждение этого великого закона последователи Бахауллы, на которых было возложено исполнение Божественного Предначертания, все как один откликнулись на зов  и с таким благородным самоотвержением принялись за  исполнение своих священных обязанностей, что судьба сама поспешила им навстречу и силы небесные поддерживали их на каждом шагу, сторицей окупая каждое их усилие. Победоносным войском, которое смело все стоявшие на его пути препятствия, часто овладевает такое воодушевление, что ему не нужна передышка. Вдохновленное  своими победами, оно готово идти дальше. Таково было настроение мира Бахаи в преддверии 1953 Священного года. Его главнокомандующий, никогда не ведавший  покоя, не нуждался в особых стимулах, чтобы двигаться вперед. Итак, час настал, настрой был соответствующим, во главе стоял опытный полководец, и, когда походная труба в дни Ризвана 1953 года протрубила сбор, Бахаи ожидала отнюдь не "трехлетняя передышка", а двенадцать тщательно разработанных планов для каждого из Собраний.
Сколь бы ни были замечательны торжества по поводу столетней годовщины появления Веры Бахаи в 1944 году, когда  жизнь общин Бахаи была отодвинута далеко на задний план самой страшной из войн, котрые когда-либо знало человечество, события связанные с празднованием столетия откровения  Бахауллы в тегеранской темнице Сейах Чаль далеко превзошли и затмили их. Накануне юбилея Хранитель с болью в сердце напомнил миру Бахаи о той мощной волне гонений, которая сто лет назад унесла жизни стольких  учеников и последователей Баба, стольких мучеников и героев, невинных женщин и даже детей, и которая завершалась заключением  в смрадное  и мрачное подземелье Высшего Богоявления  немедленно вслед за неудавшимся покушением на жизнь Насир ад-Дин-шаха  15 августа 1852 года. Днем начала Святого Года - и одновременно празднования "Года Девятого" - Хранитель избрал  середину октября 1952 года. Лихорадочное нетерпение охватило  верующих Востока и Запада, которые теперь могли во всех уголках земного шара открыто предаваться радостному ликованию. Пожалуй, впервые за всю их историю у Бахаи появилось трепетное чувство подлинного единства всемирной общины. То, что прежде всегда было вытверженной буквой учения, которому безоговорочно верили, теперь воспринималось и живо ощущалось каждым отдельным человеком как некая великая и славная реальность. Планы на будущемм, изложенные в ряде энергичных посланий Шоги Эффенди, еще больше воспламенили это новое окрыляющее чувство.
В телеграмме, обращенной ко всем Национальным Собраниям в конце ноября 1951 года, Шоги Эффенди извещал нас о том, что настал канун долгожданной межконтинентальной стадии амдинистративного развития Веры. Пройдя через фазы местной, региональной, национальной и межнациональной деятельности, мы, по его словам, оказались в совершенно новом мире Бахаи - таком, в котором о проблемах нашей учительской стратегии можно было мыслить в масштабах всех пяти континентов планеты. На сей раз Столетие, это великое золотое веретено, с помощью которого Шоги Эффенди ткал узоры своего ковра, было использовано для того, чтобы заставить две совершенно разные вещи вступить во взаимодействие друг с другом и, слившись воедино, превратиться в великий источник творческой силы. С одной стороны, это было прошлое - воспоминание о таких потрясающих душу событиях, как мученическкя смерть, принятая многими из первых бахаи, как  заточение Бахауллы, мистически открывшееся Ему в Сейах Чаль Его собственное положение, Его изгнание и все то, что эти события означали для продвижения человечества на его пути к Творцу; с другой - сосредоточение уже вполне организованных общин Бахаи всей планеты на выполнении задач огромного Плана - очередного шага в развертывании Божественного Предначертания Абдул-Баха.
Движимый духом этих двух Возвышенных Существ, Который, как заповедал Абдул-Баха в Своем Завещании, будут безошибочно руководить им, обратив все умственные и душеные силы на распространение Веры, Хранителем которой он стал - а английское слово "Хранитель" лишь в очень слабой степени передает смысл арабского "Вали-йе Амрулла", что означает "Защитник Веры", "Вождь", "Главнокомандующий", - Шоги Эффенди присутпил к обдумыванию следующей стадии Предначертания Учителя. Очертания очередных задач стали складываться в его уме задолго до того, как он опубликовал их подробное изложение в своей брошюре 1952 года, "Вера Бахаи, 1844-1952", с приложением "Десятилетний План Международной Учительской и Консолидационной Работы", которое было обнародовано в начале Святого Года. Предварительно Шоги Эффенди запросил у различных Национальных Собраний названия территорий и наиболее крупных островов пяти континентов, где развивалась деятельность Баха, таким образом дополнив свой обширный перечень, включавший страны, упомянутые Самим Абдул-Баха в Его "Скрижали о Божественном Предначертании", перечень, тщательно составленный с помощью атласов и справочников. Живо вспоминаю, как он работал над собственной картой целей Десятилетнего Плана. Он был очень усталым и подавленным после длительной зимней работы в Хайфе, связанной с Усыпальницей, садами, паломниками, с бесконечной и день ото дня растущей перепиской.  С большим трудом я вынудила  у него некое полуобещание, что, когда он будет проходить курс леченеия на широко известном водном курорте, он действительно отдохнет и посвятит по крайне мере хоть какое-то время своему здоровью. Мягко светило летнее солнце, длинные аллеи развесистых деревьев, по которым больные проходили к источникам, чтобы в положенное время пить разные воды, дарили прохладной тенью, все влекло к дремотной, блаженной расслабленности, однако Шоги Эффенди проводил долгие дневные часы, склонившись над своей картой, заполняя ее с бесконечной старательностью. Тщетными были выговоры, мои и врача, который его лечил, тщетными - мои возмущенные напоминания о данном слове. Он с головой уходил в работу, забывая об усталых мышцах, натруженных глазах, переутомленном мозге.
Главными вехами Святого Года были четыре Межконтинентальные Учительские Конференции, о которых мы узнали из той же ноябрьской телеграммы 1951 года и которые должны были состояться на четырех континентах: первая, весной 1953 года, в Африке, в столице Уганды, Кампале; вторая - во время Ризвана в Соединенных Штатах, в Чикаго; третья - летом в столице Швеции, Стокгольме, и четвертая - осенью в Индии, в Нью-Дели. Сценарий, по которому должны были пройти все эти великие Конференции, заявленные за год до обнародования нового Плана, прояснялся по мере того, как приближалось время их проведения. Все Десницы Дела получили приглашения; на каждую Конференцию Хранитель посылал в качестве своего специального представителя одну из Десниц, дабы "почтить  прямым участием новые мероприятия Всемирного Центра". Таким  образом, от Всемирного Центра поочередно предствительствовали Лерой Айоас, Амат уль-Баха Рухийа-ханум, Уго Джакери и Мейсон Рими; эмиссарам предстояло выполнить четырехплановую миссию: они должны были привезсти на обозрение друзьям, собравшимся в связи с этим историческим событием, миниатюрный портрет Баба; они доставляли послание Хранителя присутствующим; им предстояло разъяснить характер и цели Всемирного Духовного Похода; они должны были привлечь участников к энергичному, последовательному и вдохновенному выполнению стоящих перед ними грандиозных задач.
Прежде чем вдаваться в дальнейшие подробности, следует вспомнить, что, хотя в ноябрьском послании 1951 года, оповещавшем о проведении Конференций в Святом Году, Шоги Эффенди отдаленно  и намекал, что они знаменуют начало новой стадии межконтинентальной деятельности и отразят беспрецедентный уровень солидарности, достигнутый Бахаи, масштаб и интенсивность их действий, тем не менее в глазах  мира Бахаи Конференции представлялись прежде всего грандиозными юбилейными собраниями в честь Года Девятого, празднествами, связанными с триумфальным окончанием второго Семилетнего Плана, а также множества планов региональных. И действительно, всего за неделю до того, как телеграмма, оповещавшая о проведении Конференций, достигла мира Бахаи, Хранитель в другом своем послании по-прежнему упоминал о "третьем Семилетнем Плане" - так, что в 1951 году Бахаи еще никак не связывали начало нового похода с этими праздничными собраниями. Необычайный успех, с которым Вера Бахаи шествовала по миру, вдохновенные действия Национальных Собраний Америки и Великобритании, одерживавших великолепные победы в Европе и Африке, повлияли на формирование нового курса, курса, который был взят, по сути, еще за три года до начала Десятилетнего Плана. Пункты и положения этого Плана столь обширны, столь многочисленны сообщения Шоги Эффенди на эту тему - перечни, обращения, статистические справочники, появлявшиеся с 1952 года вплоть  до его смерти в ноябре 1957, - что хотя бы вкратце обрисовать их на этих страницах представляется невозможным. С другой стороны, этот Поход венчает его служение и весь труд его жизни, он был для Хранителя непрестанным источником радости, а одержанные в его ходе победы служили утешением его сердечным печалям и тяготам. Поэтому о нем следует рассказать, пусть рассказ наш и будет неполным.
Пожалуй, никто лучше самого Хранителя не смог охарактеризовать суть этого великого Плана, им же задуманного и организованного: "Необходимо расставить точки над "и". Общепризнанной, основной целью этого Духовного Похода является не что иное, как завоевание человеческих сердец. Театром военных действий - вся планета. Продолжительность Плана - целое десятилетие. Начало его совпадает со Столетием Миссии Бахауллы. Его кульминация приходится на Столетие Провозглашения этой миссии".
Хотя все верующие приглашались участвовать в четырех Великих Конфренциях Святого Года, Шоги Эффенди выделил среди них особую категорию, а именно, представителей тех Национальных Собраний и общин, которые в первую очередь занимались работой, проводимой на всех четырех континентах. Если начать с первой Конференции, созванной в феврале месяце в Африке, и проанализировать затронутые на ней главные фазы Похода в целом - открытие новых территорий и консолидация уже начатой работы, - можно увидеть, сколь поразительным было влияние этих исторических собраний на историю Бахаи: предстояло развернуть усиленную учительскую деятельность на пятидсяти семи территориях, за что несли ответственность шесть национальных органов, а именно: Национальные Духовные Собрание Великобритании, Америки, Персии, Ирака, Судана, Египта, Индии, Пакистана и Бирмы, которым предстояло открыть тридцать  три новые территории и укрепить работу, уже проводимую на двадцати четырех. Не менее ошеломляющие задачи были поставлены перед общинами западного полушария в лице четырех Национальных Собраний - Национального Собрания Соединенных Штатов, Канады, Центральной и Южной Америки: пятьдесят шесть территорий, в число которых входило двадцать семь новых и двадцать девять уже открытых, включая такие отдаленные и труднодоступные точки, как Юкон и Киватин на севере и Фоклендские острова на юге. Цели, поставленные перед Азией, впечатляли еще больше: в большей сложности азиатским Собраниям предстояло охватить восемьдесят  четыре территории, приступить к работе на сорок одной и консолидировать ее на сорока трех, начиная от Гималаев до крошечных островков в Тихом океане; работа здесь была поеделена между девятью Национальными Собраниями - Персии, Индии, Пакистана и Бирмы, Ирака, Австралии и Новой Зеландии, Соединенных Штатов, Канады, Центральной Америки, Южной Америки и Великобритании. На европейской Конференции пятьдесят две территории достались пяти Национальным Собраниям - на тридцати работу предстояло начинать с ноля, на двадцати двух - укреплять и развивать. Самому юному из национальных органов мира Бахаи, которому едва исполнилось три  месяца отроду, Собранию Италии и Швейцарии, заседавшему среди старейшин - Национальных Собраний Соединеных Штатов, Канады, Великобритании, Германии и Австрии, - сам Хранитель определил семь территорий.
На этих исторических собраниях, проводимых не только на огромном расстоянии друг от друга,  но и, в большинстве случаев, удаленных от широко разбросанных местных общин Бахаи, присутствовало три тысячи четыреста верующих, представлявших, как возвестил Шоги Эффенди, все основные человеческие расы и более восьмидесяти стран. Каждая Конференция имела свои отличия. В первой, африканской, Конференции принимали участие не менее десяти Десниц Дела, друзья из девятнадцати стран и представители более тридцати племен и национальностей; особенно выделялось присутствие более ста новообращенных африканских верующих, приглашенных лично самим Хранителем - знак внимания с его стороны, явно свидетельствовавший о глубокой симпатии Хранителя к африканским бахаи. И действительно, в своем послании первой Конференции Святого Года он особо подчеркивал слова Бахауллы, Который сравнивал цветных людей с "зеницей ока", через которую "осветит нам свет духовный". Шоги Эффенди не только отдавал дань уважения темнокожей расе, он восхвалял африканский континент, континент, который "остался не затронут вульгарным, хищным, всеразъедающим материализмом, подрывающим основы человеческого общества на Востоке и Западе, пожирающим  жизненные соки народов, населяющих американский, европейский и азиатский континенты, и, увы, грозящем вовлечь в грандиозную катастрофу большую часть человечества". Не следует ли почаще вспоминать  об этом предупреждении, высказанном на историческом перепутье в судьбах африканского континента, тем последователям Бахауллы, которые трудятся над учреждением в Африке основанного на духовности Миропорядка?
Вторая и, как писал Шоги Эффенди, "безусловно наиболее выдающаяся из четырех  Межконтинентальных Образовательных Конференций, посвященных памяти Столетия с начала Миссии Бахауллы", знаменующая начало "эпохального, глобального, духовного десятилетнего Похода", состоялась в середине Святого Года и стала центром праздничных торжеств и мероприятий. Эта великая всеамериканская Конференция проходила в самом сердце Северной Америки, в Чикаго, том самом городе, где за шестьдесят лет до этого имя Бахауллы впервые широко прозвучало в западном мире на одной из сессий Всемирного Парламента Религий в связи со Всемирной Колумбовской выставкой, открывшейся 1-го мая 1893 года. Заседаниям Конференции предшествовало завершение начатого полвека назад предприятия: 2 мая был открыт для публичного поклонения Материнский Храм Запада, который, по уверению Шоги Эффенди, не только является "священнейшим Домом Поклонения из всех, когда-либо возведенных во славу Величайшего Имени", но и наделен, по сравнению с другими Домами Поклонения, "поистине безграничными возможностями", а "роль, которую ему уготовано сыграть в ускорении возникновения Миропорядка Бахауллы", невозможно переоценить.
Открытие макета будущего Храма Бахаи во Всемирном Центре Веры на горе Кармель было еще одним мероприятием, которое сам Шоги Эффенди планировал провести в ходе Конференции - Конференции, которая, по его словам, "войдет в историю как самое грандиозное собрание после конца Героического Века Веры и выступит как самое  могущественное орудие, прокладывая путь одному из самых блестящих этапов величайшего похода, когда-либо предпринятого последователями Бахауллы с первых дней зарождения Веры..."
Львиную долю забот, связанных с новым походом во исполнен Божественного Предначертания Абдул-Баха, Шоги Эффенди поручил тем, о ком ласково, с любовью говорил, что "они  всегда готовы вынести тяжкое бремя ответственности" и действительно "предназначены" для осуществления этого Плана, являясь его "главными попечителями". В прошлом они доказали свое "неослабное рвение, свершив поистине геркулесовы труды", ныне же двум их национальным органам - Национальным Собраниям Соединенных Штатов и Канады - предстояло вступить в состязание с десятью другими Собраниями, перед каждым из которых тоже стояло немалое число задач, и в нелегкой борьбе отстоять свое лидерство, одержав новые победы. В мире оставалось еще сто тридцать одна территория, на которой за десять лет следовало привить первые ростки  Веры Бахауллы, и сто восемнадцать уже открытых Верой, но нуждающихся в значительной консолидации. Из этих двухсот сорока девяти точек, большая часть которых представляла  крупные независимые страны, Соединенным Штатам и Канаде досталось шестьдесят девять, то есть двадцать восемь процентов от общего числа; до 1963 года надо было образовать сорок восемь новых Национальных Собраний, тридцать шесть из них предстояло самостоятельно сформировать Соединенным Штатам. Сооружение первой вспомогательной постройки вблизи от Храма Бахаи также брала на себя эта Община; кроме того ей предстояло приобрести два земельных участка для будущих Домов Поклонения - один в Торонто, в Канаде, второй в Панама-Сити, в Панаме; а также перевести и опубликовать литературу Бахаи на десяти языках проживающих в западном полушарии индейцев, и многие другие задачи.
В присутствии двенадцати Десниц Дела, посетивших эту Конференцию, на которую приехали бахаи из более чем тридцати трех стран, более ста верующих изъявили желание отправиться первопроходцами на выполнение великих задач, с предельной ясностью сформулированных Хранителем в его послании, где он называл верующих Соединенных Штатов "главными исполнителями", канадских верующих - их "союзниками", а верующих Латинской Америки их "младшими партнерами", которые должны, "чувствуя локоть и поддержку друг друга приступить... на всех континентах земного шара к началу межконтинантальной кампании, предназначенной поднять на новую ступень славную работу, уже начатую во многих точках западного полушария". Как писал Шоги Эффенди задолго до этого, от первопроходца "прежде и более всего требовались такие качества, как самоотверженность, упорство, бесстрашие и пылкое рвение". И эти качества, подобно отсвету небесного огня, светились в лицах новых добровольцев, старых и молодых, одиноких и семейных, белых и чернокожих, - авангарда тех ударных сил, за которыми следовало непрестанно растущее, решительно настроенное маленькое войско, собравшееся со всех концов света, штурмовавшее твердыни "неоткрытых" территорий и за один только год завоевавшее сто из них. Первопроходцы получали от Шоги Эффенди титул "рыцари Бахауллы" - его мог удостоиться любой верующих, по возрасту годный для участия в подобном предприятии, который приступал к работе на новой территории, прибывал или был на пути туда до завершения первого года Похода. Впоследствии этот титул получали те, кто первыми прибывали на еще не открытые территории. Интересно, что Абдул-Баха, говоря о "рыцарях Божиих", как бы предвосхитил этот звучный титул. Все огни на своих маяках Хранитель зажигал от искр, которые бережно собирал в писаниях прародителей.
Открытие Материнского Храма для публичного поклонения, проводимые во время праздничных торжеств митинги, на которых перед аудиторией выступали видные Бахаи и известные люди, не принадлежавшие к Вере, митинги собиравшие тысячи и тысячи людей, широко и энергично освещались в прессе, по радио и телевидению. В течение Святого Года свет Веры поистине ярче всего сиял в Великой Республике Запада, избранной Колыбели ее Административного Порядка. Один из наиболее трогательных, незабвенных моментов этих славынх торжеств наступил, когда более двух с половиной тысяч бахаи колонной прошли перед представительницей Хранителя, Ама уль-Баха Рухийа-занум, чтобы получить помазание розовым маслом, которое Шоги Эффенди специально доверил ей для этой цели по случаю церемонии посвящения в Храме, прошедшей  исключительно в соответствии с традициями Бахаи, после чего - в установленном самим Хранителем порядке - их избранные отрывки из священных писаний были зачитаны на английском и пропеты на арабском и персидском, вершиной же торжественного акта стало прохожден колонны верующих перед портретами Баба и Бахауллы, когда на один краткий и священный миг они смогли заглянуть в лица Двух Родственных Явлений Божиих, дарованных человечеству в сей Новый День. В молчании, с чувством глубокого удовлетворения, глубоко потрясенные, они покидали Дом Поклонения.
Третью Межконтинентальную Образовательную Конференцию Бахаи, проходившую в июле в Стокгольме, почтило своим присутствием самое большое число Десниц Дела; всего их присутствовало четырнадцать - пять Десниц из Персии и одна из Африки возвращались по указанию Хранителя сразу же после объявления  о начале Похода в Чикаго. Точнее всего будет, пожалуй, охарактеризовать это третье собрание как "исполнительную конференцию". Количественно она была гораздо меньше американской, однако обстоятельства позволили присутствовать на ней мощному корпусу наиболее выдающихся и активных членов Национальных Собраний, миссионеров, администраторов и первопроходцев со всей Европы, включая сто десять верующих из Стран Десяти Целей. Присутствовавшие из тридцати стран в течение шести дней посвятили себя не только торжественному и в то же время радостному воспоминанию о событиях, произошедших столетие назад и отмечавшихся в Святом Году, но и кропотливому анализу работы, которую возлюбленный Хранитель поручил трем Европейским Национальным Собраниям и Собранию Соединенных Штатов; единственным из национальных органов, также подключенных к работе в Европе, было Собрание Канады, которому в качестве консолидационной цели досталась Исландия.
В послании по случаю этого исторического события Шоги Эффенди вспоминал как историю Веры Бахаи применительно к Европе - "континенту, который на протяжении двух последних  тысячелетий, как ни одни другой из континентов земного шара, оказывал мощное влияние на судьбы человеческого рода", - так и воздействии христианства и ислама на становление Веры. Перечисляя достижение и победы, одержанные после окончания второй мировой войны, Хранитель особо подчеркнул, что в значительной степени такой результат был достигнут "благодаря энергичному импульс в виде ряда национальных Планов, подготовивших почву для начала Всемирного Духовного Похода". Среди них был второй Семилетний План, осуществленный североамериканскими верующими, Шестилетний и Двухлетний Планы, воплощенные в жизнь британскими бахаи, а также Пятилетний План германской и австрийской общин Бахаи. В результате хорошо организованной работы были сформированы местные Собрания и Эйре, Северной Ирландии, Шотландии и Уэльсе, а также в каждой из столиц Стран Десяти Целей, значительно увеличилось число Собраний, центров и верующих по всей Европе, был избран еще один независимый национальный орган и приобретена национальная штаб-квартира Бахаи во Франкфурте. Настал час, писал Шоги Эффенди, "подобающим образом приступить к проведению европейской кампании Всемирного Похода", который не только расширит основания Веры на континенте, но и "распространит ее свет на соседние острова" и "с Божьей помощью донесет ее сияние до восточных пределов Европы и дальше - до самого сердца Азии". Европа, утверждал он, вступает в то, "что с полным правом можно расценивать как начальный этап великого духовного возрождения, которому суждено затмить любой предшествующий период ее духовной истории". Далее он выражал надежду на то, что "избранные представители Национальных Общин Бахаи, которым доверено руководить ходом грандиозного начинания на земле этого континента", должны "дать мощный толчок сближению, примирению и конечному объединению различных враждующих между собою народов, национальностей и классов, обитающих в пределах переживающего тяжкие муки, смятенного и духовно изголодавшегося континента".
Воодушевленные этими пламенными словами присутствующие решили предпринять немедленные действия: тут же поступило шестьдесят три предложения отправиться первопроходцами в целевые европейские страны, но, что еще более необычно, многие национальные органы и комитеты, члены которых присутствовали в значительном количестве, мгновенно откликнулись на эти предложения, и еще до окончания Конференции первопроходуы были распределены по целям, входившим в сферу задач, стоявших перед европейскими верующими, за исключением территорий, находившихся под советским влиянием. Волнующий проект возведеня одного из двух Храмов Бахаи, к осуществлению которого призвал "Десятилетний План Образования и Консолидации" - Материнский Храм Европы предполагалось построить в Германии - получил значительную финансовую поддержку, также как и три других европейских проекта, требовавших больших денежных сумм, а именно, приобретение национального Хазират уль-Кудса британским бахаи  и покупка земельных участков для двух будущих Храмов Бахаи в Стокгольме и Риме. Многие первопроходцы были делегированы присутствовашими на Конференции ревностными, но скованными обстоятельствами верующими, и многие трогательные пожертвования личного имущества поступили от тех, кто не мог внести денежный вклад. Созыв Конференции вызвал широкий и благоприятный общественный отклик, а проведенный в связи с нею публичный митинг привлек самую большую аудиторию из всех, когда-либо собиравшихся под покровительством Бахаи на этом континенте.
Двенадцать месяцев спустя после начала Святого Года, провозглашенного в середине октября 1952, в Нью-Дели, в Индии, состоялась большая Азиатская Межконтинентальная Образовательная Конференция. Хотя было бы логично провести подобное мероприятие в Персии или, на крайний случай, в Ираке, накал страстей среди фанатично настроенного населения этих стран и неугасимая враждебность со стороны мусульманского духовенства категорически воспрепятствовали этому.  В таких обстоятельствах великой братской стране Востока, открывшейся для Веры на заре Служения Бахауллы, тем более подобало удостоиться этой чести. В Индию начали стекаться сотни Его последователей со всех концов света, в том числе из таких далеких краев, как Европа, Африка, Австралия, Новая  Зеландия, Япония, из многих стран западного полушария, конечно же, из Персии, равно как и пять азиатских Десниц, которые по просьбе Хранителя уже присутствовали на африканской, американской и европейской Конференциях. Прибыли также еще шесть Десниц Дела из Святой Земли, Европы, Америки, Африки и Австралии. В своем послании этой последней из великих Образовательных Конференций Шоги Эффенди, "исполненный надежд и с радостным сердцем" приветствоваший ее участников, указал на уникальные особенности и важность работы на азиатском континенте: в ходе "всемирного по своим масштабам похода" "тройственную Кампанию, охватывавшую азиатский материк, австрилйский континент и острова Тихого океана", "с полным правом  следовало рассматривать как самую обширную, многотрудную и грандиозную из всех Кампаний". Ее размах "не имел аналогов в истории Веры в восточном полушарии"; она разворачивалась на земле континента, где "более столетия тому назад было пролито столько священной крови", континента, занимающего исключительное положение в мире Бахаи, континента, где проживает подавляющее большинство последователей Бахауллы, континента, который был "колыбелью главных религий человечества; родиной столь многих цивилизаций, самых древних и самых могущественных из всех, когда-либо процветавших на этой планете; перекрестком, где сходились пути столь многих рас и племен; полем битвы между столькими народами", над чьим горизонтом в новейшие времена воссияли солнца двух независимых самостоятельных Откровений, континента, на котором расположены такие святые места, как Кибла нашей Веры (Бахджи), "Матерь Мира" (Тегеран) и "путеводная звезда благоговеющая мира" (Багдад). Хранитель заканчивал свое послание выражением уверенности и в то же время печальным предвидением того, что могло ожидать первопроходцев в будущем: "Пусть этот Поход, начинающийся одновременно на азиатском материке, соседних островах и островах Антиподов... явится действенным противоядием пагубным силам атеизма, национализма, секуляризма и материализма, которые раздирают этот смятенный континент, и, быть может, вновь подаст пример духовного героизма, который оставит более глубокий, чем какая-либо из светских революций, вечный отпечаток на судьбах наций и народов, обитающих в его пределах".
Задачи, поставленные перед Бахаи в Нью-Дели - самой поразительной из которых была работа на восьмидесяти четырех территориях, наполовину представлявших из себя нетронутые девственные участки,  - преисполнили верующих таким же энтузиазмом, как и их братьев и сестер на трех предыдущих Конференциях. Пламя этого энтузиазма разгорелось еще ярче после получения телеграммы от Хранителя, в которой он сообщал, что его личные надежды, которые он выражал еще до начала торжеств в Святом Году, еще более укрепились в связи с завершением надстройки Священной Гробницы Баба. Бахаи немедля устремились навстречу поставленным целям: семьдесят человек изъявили желание стать первопроходцами, а двадцать пять  из них отправились к местам назначения сразу после окончания Конференции; щедрые пожертвования поступали на приобретение трех земельных участков для будущих Храмов Бахаи - в Багдаде, Сиднее и Дели, девять акров земли для последнего были куплены еще до конца мероприятия; обильные даяния поступили на постройку самого дорогого для сердец верующих Храма, который предполагалось возвести в родном городе Бахауллы, столице Персии, и который был одним из двух Храмов, изначально запланированных среди целей Всемирного Похода; более тысячи гостей, в числе которых были многие видные лица, приняли участие в публичных митингах и приемах; приемы, которые президент Индии, д-р Раджендра Прасад, и знаменитый премьер-министр страны Джавахарлал Неру устраивали делегатам Конференции, получили широкий и благоприятный отклик. Перед концом Конференции Шоги Эффенди дал указание Десницам отправиться по отдельности в поездки на несколько месяцев, причем сам обеспечил их необходимой помощью и выбрал пути следования.
Помимо того, что можно было бы назвать каждодневной рутинной работой, и без того отнимавшей у него невероятно много времени, Шоги Эффенди за два года не только проработал все детали Похода и обширных планов юбилейных  торжеств, но и завершил книгу "Бог проходит рядом" и ее более короткую версию на персидском. Легко было предположить, что в его творческой активности наступит спад, но это был не такой человек. Перед завершением каждой Конференции письма и телеграммы устремлялись от него, как выпущенные по мишени снаряды. Доведя за четыре года окружавшую его обстановку до градуса кипения, он не позволял ни единой частице энергии пропасть втуне. Типичный пример этого - телеграмма, которую он направил Персидскому Национальному Собранию сразу же после окончания американской Конференции, когда ошеломленный мир Бахаи едва-едва начинал осознавать величие нового Плана: "Доведите сведения друзей более ста двадцати восьми верующих во время торжеств Вилметте изъявили желание стать первопроходцами включая предложение проводить работу колонии для прокаженных. Призовите друзей вступить соревнование западными собратьями. Сотни должны восстать. Задачи на родине за рубежом должны быть немедленно выполнены. От их отклика действий зависит победа всей общины. Нетерпением жду результатов". Подобные неоднократные воззвания оказали такое влияние на общину, искони существовавшую в ужасных условиях постоянных притеснений и преследований, что когда персидские верующие, сами не веря собственным глазам, увидели, что перед ними открываются врата широких возможностей, они устремились единицами, десятками, сотнями во все концы света; без их помощи, из мощной финансовой поддержки и постоянной готовности к самопожертвованию Поход, ко времени своего завершения в 1963 году, никогда не увенчался бы таким успехом.
Прекрасно понимая, что верующие на Западе достаточно малочисленны, Шоги Эффенди сам часто оказывал им помощь в их проектах. Срауз же после объявления начала Похода на чикагской Конференции он послал пятьсот фунтов стерлингов Национальному Собранию Центральной Америки, чтобы помочь ему приобрести земельный участок для Храма в Панаме и тысячу фунтов Итало-Швейцарскому Собранию для Храма в Риме; одновременно он попросил Национальные Собрание Соединенных Штатов, Великобритании и Индии  ускорить публикацию  литературы Бахаи на языках, предусмотренных Десятилетним Планом, лично переслав тысячу фунтов в Англию, поскольку знал, что самостоятельно это Собрание не сможет осилить финансовые затраты на столь важную работу. В планы Всемирного Похода был включен девяносто один новый язык, на который предстояло перевести литературу Бахаи: среди них - сорок азиатских, тридцать один африканский, десять языков в Европе и десять в Америке; за эту работу несли ответственность Общины Индии, Австралии, Великобритании и Америки. На протяжении всех лет Похода он часто лично оказывал поддержку этой работе, да и за все годы его служения он уделял языковому вопросу особое внимание. Он сам выбирал языки, предпринимал все меры, дабы ускорить публикации, постоянно осведомлялся о том, когда книги выйдут в свет, зачастую оплачивал телеграфные услуги, иногда сам платил за перевод и часто приобретал в Хайфе какую-то долю тиража.
Сочетание дальновидности Шоги Эффенди, его постоянное наблюдение за тем, как ведутся работы, связанные с Делом, а также его регулярная финансовая поддержка, позволили Хукуку (Праву Бога), который был финансово подотчетен ему как Главе Веры в соответствии с Завещанием Абдул-Баха, обеспечить материальную базу для многих начинаний. Он вносил свою лепту мудро и деликатно, иногда как пример другим, иногда как личное участие в предприятиях, особенно дорогих его сердцу, иногда просто потому, что не было иного выхода. Яркий пример тому - пятьдесят фунтов, которые он переслал бахаи Тасмании на осуществление их первой Образовательной Кампании. Неоднократно он оплачивал поездки миссионеров Бахаи, особенно после кончины Учителя, когда верующие Запада столкнулись со многими испытаниями и, как он полагал, нуждались в углулении познания основ веры, в котором им могли помочь старые, испытанные персидские бахаи; впоследствии он финансировал затраты тех Десниц Дела, которые были не в состоянии оплатить поездки, в которые он их направлял. Когда останки матери и брата Абдул-Баха были перенесены с кладбищ Акки на постоянное захоронение на горе Кармель, он пожертвовал, в их память, тысячу фунтов Материнскому Храму Запада. И еще во многих случаях  он жертвовал денежные суммы, призывая верующих исполнять с их помощью определенные цели. Нередко эти даяния сопровождались его трогательными заверениями в том, что он сам "лишен права личного участия" и что это был его "первоначальный взнос". Он никогда не упускал ни единого случая оказывать щедрую помощь жертвам различных бедствий. Когда персидские бахаи подвергались преследованиям и погибали смертью мучеников, когда русские поселенцы изгонялись со своих земель и оказывались без средств к существованию, когда стихийные бедствия оставляли друзей без крыши над головой, Шоги Эффенди немедленно приходил им на помощь. Он предписал Персидскому Национальному Собранию делать ежегодный взнос на приобретение земельных участков, исторически связанных с развитием Веры в этой стране, что составляло одну из его особых задач. Он помогал приобретению национальных штаб-квартир Бахаи и земельных участков для Храмов, а также сам, в знак личного уважения, зачастую оплачивал установку надгробий на могилах видных и горячо любимых им верующих.
Величайшим и исключительным пожертвованием за все годы служения Хранителя был его взнос - треть миллиона долларов - на возведение трех Храмов, запланированных как одна из главных целей Всемирного Похода. То, как ему удалось добиться этого результата, было типичным для его повседневной деятельности. Вспоминаю весь процесс очень отчетливо: сначала он разрабатывал проекты Храмов, затем получал оценку от Национальных Собраний, которым было поручено их возведение, и увязывал ее с продажной ценой; далее, удостоверившись в том, что постройка Храмов обойдется  в пределах миллиона долларов и что сто пятьдесят тысяч - сумма вполне доступная для общины, учитывая уровень, которого бахаи могли достичь к тому времени, к концу Похода, он приступал к определению суммы, которую мог внести сам, зная по прошлому опыту, чему равен  доход Всемирного Центра и что требовали расходы на другие планы; принимая в расчет непредвиденные обстоятельства, он приходил к цифре в треть миллиона долларов. Если можно так выразиться, одну треть этой трети он оставлял на долю Господа, прекрасно зная, что если Его последователи приложат максимум усилий, то чудодейстенные силы помогут им добиться своей цели.
Однако вернемся к только что начатому "судьбоносному, вдохновенному, десятилетнему, всемирному Духовному Походу" с его четырьмя целями: развитие учреждений Всемирного Центра Веры; консолидация фронтов на двенадцати территориях, служащих административной основой двенадцати Планов - составляющих частей общего Плана; консолидация всех территорий, открытых Верой; открытие для Веры еще не затронутых ею территорий. Несмотря на то что руководство Походом было доверено двенадцати Национальным Собраниям, каждый отдельный верующий независимо от его расы, национальности, класса, цвета кожи, возраста и пола должен был внести свою лепту в осуществление этого "грандиозного предприятия". В одном из ярких отрывков своей искрометной прозы Шоги Эффенди приподнял занавес над той сценой, на которой должен был разворачиваться новый План: Где? Повсюду - за арктическим кругом, в пустынях, джунглях, на островах холодного Северного моря, в иссушающем климате Индии и островов Тихого океана. Ради кого? Ради всех народов - ради племен Африки, канадских и гренладских эскимосов, лапландцев с далекого севера, жителей Полинезии и австралийских аборигенов, краснокожих обитателей Америки. В каких условиях? В пустошах и городах, "погрязших в грубом материализме", где люди дышат зловонным воздухом "агрессивного расизма", где они скованы "путами элитарности", ограничены "слепым и воинстующим материализмом", где они находятся в шорах "узко мыслящего и нетерпимого церковного догматизма". Какие цитадели предстовит штурмовать воинами Бахауллы? Цитадели индуизма, буддистские монастыри, джунгли Амазонки, горы Тибета, степи России, бескрайние и безлюдные просторы Сибири, внутренние территории Китая, Монголии и Японии и их постоянно растущим населением, не забывая об изгоях и прокаженных, томящихся в колониях. Обращаю свой страстный призыв, - писал он, - повиноваться, как то подобает Его воинам, наставлениям Бога Сил и готовиться к тому великому Дню, когда Его победоносные отряды под пение незримых ангелов Царствия Абха будут торжествовать свою окончательную победу".
Совершенно ясно, что Хранитель мыслил Десятилетний План как битву, битву "всемирного, преданного, несокрушимого воинства Бахауллы", Его "воинства света", против окопавшихся во всех уголках планеты сил тьмы. "Главнокомандующим" этого войска был Абдул-Баха; за Ним стоял Его Отец, "Царь  Царей", и помощь Его была обетована "каждому  воину, сражающемуся за Его Дело". "Незримые отряды" собирались  "ряд за рядом, дабы пресуществить низошедшее на них благословение". Итак, маленькое воинство героев Божиих восоединилось, "дабы начертать на своих щитах символы новых побед", дабы утвердить "земные символы небесной власти Бахауллы" в каждой стране мира, готовой заложить неколебимые административные основания Его обетованного Христом Царствия Божия на земле.
Окидывая взглядом прошлое, мы видим, что Шоги Эффенди разделил великий Всемирный Поход на четыре стадии. Первая продлилась с Ризвана 1953 года до Ризвана 1954, вторая - с 1954 по 1956 годы и, наконец, третья - с 1956 по 1958 год. Конец четвертой стадии он связывал с завершением сооружения Храмов, строительство которых планировалось в течение Десятилетнего Плана; все три постройки были практически закончены к 1963 году. В самом начале Плана Хранитель внутренне не разделял его на стадии; они явились результатом естественного роста сил, проявившихся в течение Похода, и самой сути одержанных побед, хотя несомненно он руководил этими силами, в первую очередь определяя их цели, а затем - кампании, в которых участвовали двенадцать починенных ему отрядов.
Три недели спустя после провозглашения Похода Шоги Эффенди телеграммой уведомил мир Бахаи, что "главной целью", стоящей перед исполнителями Плана, является острая необходимость в "немедленном, решительном, сплоченном и всемирном" освоении неоткрытых территорий. Шоги Эффенди, с присущим ему острым чувством обязательности, я бы даже сказала божественной обязательности, уведомил главных исполнителей Божественного Предначертания Абдул-Баха, что, учитывая право первенства, которое Он возложил на них в Своих Скрижалях, они пользуются прерогативой посылать своих первопроходцев для осуществления целей братских общин Востока и Запада. Он призвал сто тридцать "воинов  Бахаи" восстать и заполнить пробелы на еще не завоеванных территориях земного шара на протяжении первого года. Четыре месяца спустя, еще до созыва Межконтинентальной Азиатской Образовательной Конференции, он оповестил мир Бахаи, что более трехсот верующих изъявили желание стать первопроходцами - сто пятьдесят из Северной Америки, более пятидесяти европейцев, более сорока человек из Азии и более сорока африканцев. Менее чем за пять месяцев двадцать восмь территорий и островов были открыты для Веры. Как всегда вдохновленный успехом, Шоги Эффенди сообщил друзьям, что поскольку общее число стран в мире открытых для Веры превзошло сто пятьдесят, они должны приложить все усилия, дабы довести к концу Святого Года до двухсот. Бахаи почти полностью удалось преуспеть в этом начинании - двести территорий были открыты три недели спустя после окончания Святого Года. В сентябре 1953 года Шоги Эффенди провозгласил первые имена, внесенные им в "Список Чести", который он предполагал установить у входа в Святую Усыпальницу Бахауллы в Бахджи - подобающее место для Его героических  "Рыцарей"; в этот список были занесены имена и территории, открытые первопроходцами, и вплоть до конца своей жизни Хранитель продолжал периодически оповещать об их достижениях. К концу 1963 года Список включал представителей всех рас, континентов, мужчин и женщин из разных стран. Девять месяцев спустя после начала Похода Хранитель оповестил мир Бахаи об открытии девяноста территорий - трех четвертей от намеченного числа, исключая страны, входившие в орбиту Советского Союза, а в своем послании к Ризвану 1954 года он сообщил благую весть о том, что  "Рыцари Бога Сил, осуществляя свою возвышенную миссию духовного завоевания планеты", открыли для Веры еще сто территорий. Таким образом, начальная  стадия Похода была "триумфально завершена... что превзошло все наши ожидания".
Во дни Ризвана того же года Десницы Дела на различных континентах, следуя  подробным наставлениям Хранителя, назначили, на каждом континенте, Вспомогательный Комитет, состоящий из девяти человек, которые должны были действовать как их "депутаты, помощники и советники"; помимо этого по его указанию был основаны пять Континентальных Фондов для поддержки рабоыт новообразованных учреждений.
Учитывая сто поставленных  перед нем целей, воинство Бахауллы было теперь полностью загружено. Шоги Эффенди, отчасти успокоившись относительно продвижения линии фронта, немедленно принялся за разработку новых задач. Начинавшийся отныне второй этап Плана был в первую очередь связан с консолидацией достигнутых успехов. В своем послании к Ризвану 1954 года Хранитель перечислил тринадцать пунктов, на которых следовало сосредочить усилия в ближайшие два года: продвижение первостепенно важной образовательной работы; сохранение всех достигнутых результатов; поддержка всех местных Собраний; увеличение числа групп и центров, дабы ускорить учреждение сорока восьми Национальных Собраний, запланированное в течение Похода; приобретение земельных участков для Храмов; основание специальных фондов для приобретения Национальных Хазират уль-Кудс; скорое осуществление переводческих задач; покупка земельных участков, связанных с историей Бахаи в Персии; меры по возведению Храмов в Тегеране и Франкфурте; возведение вспомогательных сооружений Храма в Вилметте; учреждение национальных фондов; узконение местных Собраний; учреждение новых Издательских Трестов. Он обращал свой "пламенный призыв" свершить столь великие труды к ста восьми людям, составлявшим двенадцать Национальных Собраний мира Бахаи - всего к ста восьми из многих миллионов человеческих существ, населяющих планету!
Чудо состояло в том, что подобный призыв, который в глазах "умудренных опытов" людей мог показаться незначительным и жалким, произвел такой эффект. Все бахаи мира, рядовые и вожди, удвоили свои усилия и одержали решительные победы. В 1955 году в своем ежегодном послании к Ризвану Шоги Эффенди оповестил верующих, которые являлись его главным орудием в распространении новых известий  о прогрессе Веры, что новый План "продвигается вперед, с каждым днем набирая силы, повсеместно сокрушая барьеры между расами и народами, неуклонно расширяя масштаб своих благотворных действий и обнаруживая все более убедительные признаки своей мощи на пути к духовному завоеванию всей планеты".
Однако помимо неоднократных воодушевляющих посланий Шоги Эффенди иногда был вынужден обращаться к командующим своим отрядами - двенадцати Национальным Собраниям - в довольно резких выражениях. Один из самых ярких примеров - его послание от мая 1955 года, в котором он говорит, что он "вынужден" в этот "нелегкий час" просить друзей вновь оценить "всю полноту возложенных на них полномочий в руководстве Делом" и предупреждает их "не допускать никаких злоупотреблений, которые могли бы ослабить их пыл и решимость". Он обращался ко всем, но в первую очередь к тем, кто "не будучи скован путами, которые мешают их менее привилегированным собратьям", с призывом ускорить темп работы и увеличить объем действий, компенсировала таким образом "временные отступления" постоянно развивающейся, но еще "не полностью обретшей самостоятельность" Веры.
В течение августа того же года мир Бахаи пережил один из периодически повторяющихся кризисов, который отнял у Хранителя много сил и нервов и стал очередной причиной его преждевременной смерти в относительно не старом возрасте. В своем телеграфном послании, переданном всем Десницам и Национальным Собраниям, Шоги Эффенди заявлял, что самая многочисленная община верующих подвергается "непрестанно ужесточающимися гонениями которые на протяжении целого столетия обрушиваются на ее членов на родной земле Бахауллы": Национальная Штаб-Квартал бахаи в Тегеране была захвачена, а здание ее подверглось публичному разрушению по приказу одного из подверглось публичному разрушению по приказу одного из главных персидских священнослужителей - в присутствии и при активной поддержке генерала иранской армии, вслед за чем последовал захват аналогичных местных учреждений в провинциях; парламент страны сделал заявление, объявляющее Веру вне закона; пресса и радио подвергали бахаи злобным нападкам, стараясь опорочить и оклеветать цели их религии; по всей стране бахаи становились жертвами жестоких нападений; Священный Дом Баба был дважды осквернен и почти разрушен; другие Святые Места также были захвачены либо разорены; лавки и дома бахаи подвергались разграблению; бесчинствующие фанатики выкапывали тела умерших на кладбищах Бахаи и уродовали их; взрослых и детей бахаи избивали на улицах, а женщин похищали и насильно заставляли выходить замуж за мусульман; семью из семи человек, самому старшему из которых было восемьдесят, а самому молодому - девятнадцать лет, двухтысячная толпа разрубили на куски под барабанную дробь и звуки труб. Подобные ужасы вызвали волну яростного негодования в мире Бахаи, и тысячи посланий обрушились на персидские власти, причем иногда даже из таких мест, о которых члены парламента никогда не слышали. Руководитель Отдела по правам человека предложил Американскому Национальному Собранию (официальному представителю других органов Бахаи, аккредитованных при Организации Объединенных Наций как неправительственный орган под названием "Международная Община Бахаи") представить отчет о сложившейся ситуации в Комиссию по правам человека и персидскому правительству, между тем как генеральный секретарь Организации Объединенных Наций назначал комиссию из должностных лиц ООН, возглавляемую верховным комиссаром по делам беженцев, и поручил ей обратиться к персидским властям с требованием обеспечить права меньшинства Бахаи в Персии. Хотя еще не полностью обретшая самостоятельность Вера, тем не менее, за сто лет непрерывной борьбы научилась обороняться и достаточно действенно отстаивали свои интересы; значительную поддержку гонимой общине оказала развернутая в Соединенных Штатах публичная кампания, на которую верующие собрали сорок тысяч долларов. Шоги Эффенди не только руководил столь мощной акцией протеста, направленной против варварских нападок на членов мирной и беззащитной общины, но и учредил фонд "Помощи преследуемым", в который сам немедленно внес восемнадцать тысяч долларов и который получил широкую и горячую поддержку негодующих общин Бахаи, развернувших борьбу в обстановке суровых финансовых обязательств.
Именно на втором этапе Всемирного Похода бахаи удалось приобрести земельные участки для десяти из одиннадцати Храмов, сооружение которых входило в число задач Десятилетнего Плана, на общую сумму более ста тысяч долларов, учредить тридцать из пятидесяти одного национального фонда с капиталом в сто тысяч долларов, купить сорок три из сорока девяти национальных штаб-квартир на различных континентах, что обошлось в полмиллиона долларов - в связи с последним Шоги Эффенди многозначительно заявил, что это достижение "с лихвой компенисирует захват Национальной Административной Штаб-Квартиры Веры и разрушение ее здания в персидской столице военными властями".
В первые годы Похода было одержано множество блистательных побед: было приобретено здание тегеранской  темницы Сейах Чаль, где впервые забрезжил свет Пророческой Миссии Бахауллы; одновременно с образованием Духовного Собрания в Мекке Его знамя было водружено в самом сердце исламского мира; с особой радостью Хранитель воспринял известие о том, что в некоторых советских республиках, которые в начале Похода считались не открытыми, живут бахаи - остатки общин Кавказа и Туркестана, теперь эти территории можно было считать открытыми, каким бы ни было слабым пламя горящих там светочей духа; на девяноста восьми островах мира отныне жили бахаи; во Всемирном Центре начались работы по возведению здания Международных Архивов.
В дни этих побед Шоги Эффенди принял исключительно важное решение о сооружении в процессе Десятилетнего Плана не двух, а тех Домов Поклонения. В Своих Писаниях и Бахаулла, и Абдул-Баха придавали огромное значение этим Машрик уль-Азкарам (первым местам поминания Господа): они возводились, по словам Шоги Эффенди, для "поклонения единому истинному Богу и Его славному Явлению в День Сегодняшний". Они теснейшим образом связаны как с духовной жизнью индивидуума, так и с общинной жизнью верующих. Хранитель называл Американский Храм "символическим Зданием" Администрации, ее "мощным бастионом, символом ее силы и ее будущей славы", "знаменосцем зарождающейся цивилизации", "символом и провозвестником Всемирного Миропорядка". Подобные "Материнские" Храмы, говорил он, являются  великими безмолвными учителями Веры и играют столь важную роль в ее развитии, что, к примеру, Американский Дом Поклонения воплощает в себе душу Американской Общины Бахаи в западном полушарии. Хотя первый Храм и был построен по указанию Самого Абдул-Баха в Ашхабаде еще при Его жизни, Хранитель заверял нас, что первый Храм, возведенный в Новом Свете, навсегда останестя самой большой святыней, поскольку Учитель Сам заложил камень в его основание во время Своей поездки по Америке и начинание это было одним из самых дорогих Его сердцу. К 1921 году, когда Шоги Эффенди стал Хранителем, фундамент его был заложен, но сам здание, которое Абдул-Баха так страстно мечтал увидеть еще при жизни, представляло из себя уродливый черный водонепроницаемый цилиндр, похожий на газовую цистерну и одиноко высившийся на пустом месте.
Хранитель считал  одной из своих главных обязанностей как можно скорее завершить строительство этого священного здания. Тридцать два года ушло у него на выполенин этой задачи, которую он называл величайшим предприятием западных последователей Веры и самой значительной победой, одержанной за годы Периода Строительства Завета Бахаи. Одним из первых шагов, предпринятых в этом направлении, были девятнадцать фунтов, которые Хранитель переслал в Фонд Храма в 1922 году, а в 1926 он пишет о том, что "отныне с радостью будет вносить девяносто пять долларов ежемесячно в виде скромной лепты"; на протяжении многих лет он часто жертвовал различные суммы на сооружение Храма. Шоги Эффенди вдохновил бахаи превраить большое круглое пространство, которое в будущем должно было быть окружено ступенями Храма, в зал для проведения Съездов и прочих собраний; позднее для  подобных целей намечалось построить аудиторию вне здания, которое предназначалось исключительно для поклонения; Съезд 1923 года проводился в помещении. которое с тех пор стало называться Основным залом; чтобы украсить его стены, Хранитель прислал в подарок прекрасные персидские ковры из Усыпальницы Бахауллы; однако вплоть до 1928 года в строительстве Храма не было никакого продвижения. Шоги Эффенди обратился к проходившему в этом году Съезду с посланием, составленным в довольно жестких выражениях, и обязал американских верующих приступить к строительству своего великого Храма, для чего был создан так называемый "План Объединенного Действия", предназначенный для сбора средств на исключительно дорогую работу по возведению надстройки. Несмотря на это к 1929 году требуемая сумма не была собрана, и, поскольку сам Шоги Эффенди в тот момент был  не в состоянии послать значительные средства, он решил продать самую большую драгоценность, которой владела Вера в Святой Земле. Он телеграфирует Съезду: "Жертвую самым дорогим украшением Усыпальницы Бахауллы дабы содействовать коллективным усилиями американскихъ верующих напраленных на скорейшее завершение плана объединенного действия призываю к самопожертвованию". Характерно для него и то, что прежде всего он дал телеграмму персидскому верующему, сделавшему столь бесценное приношение: "Работы сооружению Храма Америке продвигаются три четверти суммы требуемой сооружение первого этажа уже собраны. Чувствую настоятельную необходимость продать подаренный вами ешковый ковер. Срочно телеграфируйте своедения возможном покупателе и цене. Благодарю за согласие". Только получив теплый сердечный ответ, в котором даятель советовал продать ковер в Нью-Йорке, он оповестил Америку о своем решении. Бахаи были столь глубоко тронуты этим приношением своего Хранителя, что еще до завершения Съезда увеличили общую сумму сбора до трехсот тысяч долларов. Опасаясь серьезных долгов, которые могли появиться, если вся сумма, необходимая для осуществленя будущих работ, не будет собрана заранее, Шоги Эффенди до поры до времени не разрешал подписывать контракты. Тем не менее Съезду 1930 года удалось наконец собрать деньги, Хранитель дал согласие - и Бахаи решили сами приобрести драгоценный ковер, между тем уже доставленный в Соединенные Штаты. И вновь Хранитель шлет  совершенно типичную для себя телеграмму: "Поддерживаю начало проведения работ по всему Храму без внешней отделки учитывая решимость веруюищих  конце концов завершить отделку собственными силами. Полагаю все мы единодушно одобрим проект как нашедший поддержку  Самого Абдул-Баха". "Пожертвованный ковер не следует продавать также возвращать обратно. Пусть будет принят как постоянное украшение первого Машрик уль-Азкара Запада". Потрясенные делегаты Съезда телеграммой выразили "глубокую преданность за бесценный подарок". Энтузиазм, порождаемый подобными посланиями и поступками Шоги Эффенди, не был результатом какой-то особой политики с его стороны, скорее, речь шла о глубоком бессознательном инстинкте прирожденного лидера с исключительно чистыми помыслами и благородным сердцем.
В 1931 году Шоги Эффенди обращается к очередному Съезду с телеграммой: "Пресвятой Лист присоединяется ко мне... выражая сердечные поздравления безграничную радость глубокую благодарность практическим завершением надстройки славного  здания..." В 1933 году он, вновь упоминая сестру Абдул-Баха в связи с этой работой, телеграфирует: "передайте всем американским верующим изъявления глубокой любви Пресвятого Листа связи непрестанным прогрессом строительства Храма который способен затмить их прежние достижение. Попросите их принять во внимание неотложность моих горячих просьб". Вслед за этим посланием, отправленным в январе, в октябре в Америку летит новая телеграмма: "Призовите находящихся ситуации американских верующих внять моей последней горячей мольбе  не допускать ни малейшей передышки сооружении Храма дабы не бросить тень на великое эпохальное предприятие... обещайте годичный перерыв работе после успешного завершения первого этапа отделки нашего славного Храма". Не удивительно, что он употребляет слово "наш". Он боролся бок о бок с американскими бахаи "на протяжении всего", как он писал, ы"тяжелейшего кризиса, который довелось перенести американскому народу в этом столетии"; в самый разгар борьбы он подчеркивал, что только "неколебимые" сторонники Веры способны вносить свою лепту в строительство, только тот, кто "в полной мере осознал" величие Откровения Бахауллы и "безгранично, всем сердцем предан ему"; он увлекал за собой своих товарищей Бахаи, немногочисленных, по большей части небогатых, изо дня в день живущих в тяжелейших условиях экономического бедствия, уверяя их в том, что это важное начинание должно быть поддержано "не только за счет щедрости горстки людей, но за счет совместного вклада всей массы убежденных последователей Веры", подчеркивая, что духовная сила, исходящая от Храма, в значительной степени будет зависеть от "количества и разнообразия вносящих свой вклад верующих, равно как и от природы и степени их самоотверженности, находящей выражение в их добровольных даяниях". Он ободрял, успокаивал их и вел за собой к победе. С гордостью он напоминал им, что - единственные в мире - они удостоены двойного благословения: эффективно действующего Административного Порядка и Храма!
Год за годом послания направлялись в Америку, великолепный Храм рос, и вот наконец, во время второго великого Столетнего юбилея, который отмечался при жизни Шоги Эффенди, мне удалось прочесть следующие слова: "От имени и по поручению Хранителя Веры Бахауллы я имею честь посвятить этот первый Машрик уль-Азкар западного мира открытому поклонению... От имени Хранителя нашей Веры приглашаю вас войти под его своды..."
По этому краткому рассказу о работе, столь дорогой сердцу Абдул-Баха и Шоги Эффенди, можно составить представление о том, какое значение придавали они оба подобным Храмам в жизни общин Бахаи. Поэтому не стоит удивляться, что в самом начале Похода Хранитель обратил внимание на проблему возведения первого Храма Бахаи на родине Бахауллы. В 1942 году Шоги Эффенди возвестил о том, что персидские Бахаи приобрели три с половиной миллона квадратных метров земли под Тегераном для своего будущего Машрик уль-Азкара. Во многом их побудил к этому пример американских бахаи, не щадя сил возводивших свой собственный Храм, - точно так же, как в 1903 году американские бахаи решили приступить к строительству своего Храма, поскольку Бахаи Востока начали строительство Машрик уль-Азкара в Ашхабаде. Хранитель отводил важную роль этому историческому и священному Храму. Немаловажно для нас также помнить, что он отверг многие представленные ему проекты, поскольку считал, что их авторы впадают в крайность, чересчур увлекаясь современными модными течениями в архитектуре, несоответствующими целям и духу Веры. которая должна привести к появлению нового Всемирного Миропорядка и цивлизации на протяжении тысячи лет Завета. Он предпочел остановиться на более консервативной концепции, разработанной при его личном участии в Хайфе и "включавшей купол, напоминающий о Священной Успальнице Баба". Полные энтузиазма персидские верующие уже приступили к выполнению пятилетнего плана с целью сбора двенадцати миллионов туманов на его постройку, и Хранитель сам познакомил их с проектом на собрании в Бахджи в первый день  Ризвана 1953 года. Этому проекту Шоги Эффенди уделял огромное значение, и наложение запрета на всю деятельность Бахаи в Персии в 1955 году явилось тяжким ударом для него, поскольку он понял, что положение в стране за четверть века его влужения далеко не улучшилась, а напротив, ухудшилась настолько, что завершить постройку подобного здания к концу десятилетенго плана крайне маловероятно. Несмотря на то, что было еще вполне возможно построить первый Машрик уль-Азкар в Европе - второй из намеченных в Плане Храмов - Шоги Эффенди немедленно наносит ответный удар врагам Веры в своей телеграмме от ноября 1955 года: "Историческое решение возведении Материнского Храма Африки в Кампале расположенной самом сердце континента явится великим утешением массы жестоко гонимых отважных собратьев колыбели Веры. Каждый континент земного шара за исключением Австралии таким образом  сможет извлечь непосредственную духовную пользу собственного Машрик уль-Азкара. Подобающее признание еще больше будет способствовать  чудесному распространению Веры поразительному увеличению числа ее административных учреждений на всем континенте..." Так африканские верующие получили, по словам Шоги Эффенди, "удивительный, величественный и уникальный проект сооружения Материнского Храма Африки".
Хотя в Тегеране предполагалось возвести третий из великих Храмов мира Бахаи, а в Германии - четвертый, в действительности европейский Храм по хронологии стал третьим, а африканский четвертым. План Африканского Храма разрабатывался в Хайфе под непосредственным наблюдением Хранителя и был полностью одобрен им. По-иному складывалась история с немецким Храмом: Шоги Эффенди сам выбрал проект и послал его Национальному Собранию Бахаи Германии и Австрии, однако в этих странах уже успела сложиться столь мощная церковная оппозиция, всячески противившаяся возведению Дома Поклонения Бахаи, что Национальное Собрание ответило Хранителю, что избранный им консервативный по стилю проект в стране, где на данный момент  предпочтение отдается самым современным архитектурным стилям, лишь усложнит возведение Храма, поскольку это может послужить предлогом к отказу в разрешении на строительство. Исходя из конкретных обстоятельств, Шоги Эффенди разрешил провести конкурс, а затем из присланных ему проектов выбрал один, по которому позднее и был сооружен Храм.
Мне кажется несомненным, что если бы Шоги Эффенди решил спросить мнения Бахаи, они посоветовали бы ему избрать какую-либо иную страну; дело в том, что, когда в 1953 году он объявил о строительстве Европейского Храма, прошло всего лишь восемь лет после страшной войны, и за исключением некоторых стран, где практически не было верующих, все остальные бахи жили на землях, так или иначе пострадавших от Германии и боровшихся с ней в годы войны. Однако Хранитель безбоязненно и неустрашимо, вопреки всем мирским соображениями преследовал духовные цели всемирного сообщества Величайшего Имени, вверенного его попечению. Общепринятые нормы никогда не были ему указкой, он ориентировался исключительно на нормы, заключенные в писаниях. Постоянно помня о поездке Абдул-Баха  в эту страну и о Его любви к этой общине, Шоги Эффенди с самых  первых лет своего служения старался поддерживать ее и способствовать ее развитию; это была одна из общин, к которой в те далекие дни 1922 года, когда мир Бахаи был еще так мал, он обращался со своими первыми душераздирвающими, полными сомнений письмами. Упоминая об этой общине в 1926 году, он пишет о "растущем числе Центров и приверженцев Веры Бахаи в Германии, о проникновенных словах, в которых наш Возлюбенный говорли о ее будущем и о преобладающей роли, которую ей суждено сыграть в пробуждающейся Европе"; в письме к Марте Рут от 1927 года он пишет, что Германия должна стать средоточием Вашей деятельности, поскольку я придаю огромное значение разнообразным и богатым возможностям, открывающимся перед этой страной..." "Чувствую, что Вам следует уделить больше внимания Германии, так как я полностью разделяю надежды, которые Вы связываете с ее будущим вкладом в духовное возрождение Европы". В 1947 году он упоминает об "удивительном воскрешении" "разрушенной за годы войны Общины Центральной Европы" и утверждает, что внутри Германии скоро сложится "крупнейшая община приверженцев Веры на континенте - община, которой, в соответствии с пророчеством Абдул-Баха, предназначено сыграть главенствующую роль в духовном пробуждении и конечном обращении европейских  наций и народов в Веру Его Отца". Франкфурт находился в сердце Германии, Германия - в сердце Европы. Место для будущего Храма было выбрано абсолютно точно.
Все еще серьезно озабоченный преследованием основной массы верующих, проживавших на родине Бахауллы, Шоги Эффенди  спокойно приступил к осуществлению нового плана. Он выбрал проект для третьего Храма  и поручил Национальным Собраниям Австралии и Новой Зеландии конфиденциально навести справки о том, сколько может стоить его постройка в Сиднее. Когда он получил смету и увидел, что она не ляжет чрезмерно тяжким финансовым бременем на плечи Общин, участвовавших в Походе, он - в своем Послании к Ризвану  1957 года - выступил в волнующим известием о начале "грандиозного трехпланового предприятия, предназначенного возместить тяготы и страдания, претерпеваемые Общиной  последователей Его Веры на Его родине, предприятия, поставившего целью сооружение  трех Материнских Храмов Европейского, Австралийского и Африканского континентов, в таких отдаленных друг от друга точках, как Франкфурт, Сидней и Кампала, на сумму примерно один миллон долларов, в дополнен к Храмам, уже сооруженным в Азии и Америке". Известие это означало, что потеря персидским верующими своего первого Машрик уль-Азкара будет возмещено возведением в зоне Тихого океана "Материнского Храма Антиподов и всего тихоокеанского региона", а также сооружением в самом сердце африканского континента еще одного Дома Поклонения, который, по словам Шоги Эффенди, "был предназначен оказать огромное влияние на прогресс Дела Божия во всем мире, в значительной степени укрепить становление институтов ниспосланного свыше Порядка и разнести молву о нем по всем континентам земного шара". В своем послании к Ризвану Хранитель известил также о том, что проекты всех трех "монументальных зданий, каждое из которых станет домом, где обитает Дух Господень, и престолом для прославления Его избранного Посланца для сегодняшнего", будут представлены делегатам тринадцати исторических Национальных Съездов Бахаи, первый из которых пройдет во время праздника Ризвана этого года".
Именно на этом, втором этапе Всемирного Похода Американское Национальное Собрание приобрело земельный участок для первой вспомогательной службы своего Храма. Хранитель посоветовал Собранию остановить выбор не на библиотеке - таково было первое предложение, - поскольку она не раскрыла бы полностью цель и значение Машрик уль-Азкара в мире Бахаи, и в конечном счете было решено построить Дом для Престарелых. В одном из своих последних писем он просил Собрание ускорить строительство Дома, поскольку он должен был внушить людям, что основная задача нашей Веры состоит в служении человечеству, независимо от национальности, убеждений и вероисповедания, и неизбежно привлечь самое широкое внимание.